Пленница

Кэсси провела день, чувствуя себя несчастной. Прошлой ночью в средней школе полиция не обнаружила никаких улик на убийцу Джеффри. Они особенно ничего не говорили, больше спрашивали.

Мелани была доброй и простила кристалл Кэсси, но Кэсси все еще чувствовала себя виноватой. Она использовала его найти это, а затем она потеряла его. Но гораздо хуже было чувство вины за Джеффри.

Если бы она не танцевала с ним, может быть, и Салли с Фэй не были бы так злы.

Если бы она не давала Фэй череп, то темная энергия не была бы освобождена. Она чувствовала ответственность, и не спала всю ночь, думая об этом.

- Ты хочешь поговорить? – сказала бабушка, глядя на нее из-за стола, где она резала корень имбиря. Архаичная кухня, удивила Кэсси, когда она впервые приехала в Нью-Салем, была своего рода убежищем. Это не было веселым, домашним местом.

- Бабушка, - сказала Кэсси, потом остановились. Она хотела поговорить, да, но как она могла?

Она смотрела на морщинистые руки бабушки, раскладывающие корни в деревянную стойку для сушки.

-Ты знаешь, Кэсси, что я всегда готова тебя поддержать, как и твоя мать, - бабушка пошла дальше. Она бросила внезапный резкий взгляд на порог кухни, и Кэсси увидела, что там стояла ее мать.

Темные глаза миссис Блейк были устремлены на Кэсси, и Кэсси заметила, что что-то печальное было в них. С тех пор как они приехали на этот "отпуск" на Массачусетс, мать смотрелась встревоженной, но в эти дни она была какой-то усталой от тоски в ее лице. Ее мать была такой прекрасной, и такой молодой на вид, и новая беспомощность в ее лице сделала ее старше.

- А ты знаешь, Кэсси, что если ты действительно несчастна здесь – начала мать, с каким-то вызовом во взгляде.

Бабушка Кэсси застыла, и ее руки остановились.

- …мы не должны оставаться здесь, - закончила ее мать.

Кэсси была поражена. В конце концов, она прошла через все это в первые недели в Нью-Салем, после всех этих ночей она хотела умереть от тоски по дому, теперь ее мать говорит, что они могли бы уехать?

- Бегство никогда ничего решит, - сказала пожилая женщина. - Разве ты не поняла, это еще? Разве мы все…

- Есть два мертвых ребенка – сказала мама Кэсси. - И если Кэсси хочет остаться здесь, мы останемся.

Кэсси с недоумением переводила взгляд с одной на другую. О чем они говорили? - Мама, - вдруг сказала она

- Зачем ты меня сюда привезла?

Тогда мама Кэсси отвернулась.

- Я буду ждать вас на ужин, - сказала она, и так же внезапно, как и появилась, она выскользнула из комнаты.

Бабушка Кэсси выпустила долгий вздох. Ее старые руки немного дрожали, когда она взяла другой корень.

- Есть некоторые вещи, которые можно понять только позже, - сказала она Кэсси, через минуту. - Ты должна доверять нам, Кэсси.

- Имеет ли это какое-нибудь отношение, почему вы с мамой так долго не общались? Не правда ли?

Пауза. Тогда бабушка тихо сказала: - Ты просто должна доверять нам...

Кэсси открыла рот, потом закрыла его снова. Не было никакого смысла, спрашивать ее дальше. Как она уже узнала, ее семья очень хорошо хранила тайны.

Она пойдет на кладбище, решила она. Ей нужно подышать свежим воздухом, и, может быть, если она найдет кристалл Мелани, она будет чувствовать себя немного лучше.

Оказавшись там, она хотела бы попросить Лорел пойти с ней. Несмотря на то что, воскресенье октября было ярким, воздух был резкий.

«Интересно, а призраки могут выходить в дневное время», думала она, располагаясь на месте, где она и Дебора были вынуждены броситься вниз. Но нет приведенье, не появилось. Глаза Кэсси сканировали землю, глядя на любой яркий блеск, цепь или серебро или кварц. Цепь должна быть прямо здесь... но ее не было. Наконец, она сдалась и сел на корточки.

Это было, когда она заметила, курган снова.

Она забыла спросить об этом бабушке.

Она встала и подошла к нему, глядя на него с любопытством.

При дневном свете, она увидела, что железная дверь была покрыта ржавчиной. Замок было ржавым тоже, но это выглядело довольно современно. Кусок цемента перед дверью был большим. Он был, конечно, слишком тяжелый для человека.

Кэсси отвернулась от насыпи. Могилы на этой стороне кладбища были слишком современные. Надписи на надгробии была разборчивыми. «Чат Дулани, 1955-1976», читала она. «Дулани Шон», это должно быть его мать.

На следующем камне было два названия: Дэвид Куинси, 1955-1976, и Мелисса B. Куинси, 1955-1976. «Родители Лорел», думала Кэсси. Бог мой, это должно быть ужасно, когда оба ваших родителей мертвы. Но Лорел была не единственным ребенок на Краухэвен Роуд, который жил без родителей.

Здесь же рядом с надгробием Куинси была другой камень: Николай Армстронг, 1951-1976; Шарон Армстронг, 1953-1976. «Должно быть, это мама и папа Ника».

Когда она увидела третья надгробие, волоски на руках Кэсси поднялись.

«Линда Уиттиер», читала она. «Родилась в 1954, умерла 1976. Мать Сьюзан. Умерла 1976.»

Резко Кэсси оглянулась на надгробии Армстронгов снова. Она была права, обои родители Ника умерли в 1976 году. И Куинси... она шла быстрее. Да. 1976 раз. И Ева Дулани, тоже: умерла 1976.