Пленницы судьбы

В те времена господства масонских идей и мистики появилась мода на различных медиумов и авантюристов вроде графа Калиостро. Авантюрист и алхимик, граф Сен-Жермен, часто бывал в парижском салоне Голицыной и даже сдружился с хозяйкой. Это был умный и обходительный господин, несший в себе некую тайну, которая и составляла суть его обаяния. А дальше — уже легенда, отраженная в повести Пушкина. Как-то раз, проигравшись при дворе и не имея возможности на следующий день заплатить долг, Голицына обратилась к Сен-Жермену, который денег ей не дал, но открыл тайну знаменитых трех карт, позволивших княгине отыграться и вернуть долг.

Французская революция застигла Наталью Петровну в Лондоне. В 1790 году, лишенная привычного образа жизни — лето в Лондоне, зима в Париже, — она вернулась в Россию, поселилась в Петербурге, в доме на Малой Морской, который до сих пор показывают туристам как дом знаменитой Пиковой дамы. При дворе она быстро вернула свое влияние и заняла, сообразно своему уже немолодому возрасту, тот самый «пост» в креслах у стены бального зала или за карточным столом, где сидели почтенные дамы и где складывалось мнение света о каждом человеке. У Натальи Петровны были прекрасные отношения с великой княгиней, а впоследствии императрицей Марией Федоровной. Считается, что благодаря своим связям с ней Голицына смогла спасти от казни или ссылки некоторых декабристов: своего племянника Чернышева, а также одного из братьев Муравьевых.

Шло время. Оно, как известно, идет на пользу лишь благородному вину, но не человеку. Слова Екатерины II, писавшей под конец жизни, что она знает в некоторых семьях пятое и шестое поколение, могла бы повторить о себе в пушкинское время и княгиня Голицына. Не без основания она считала всех кругом молодежью, а своих детей до седых волос называла Катеньками, Бореньками, Митеньками. Этот самый Митенька — князь Дмитрий Владимирович Голицын — был московским генерал-губернатором, но мать, как в детстве, селила сына на антресолях своего дома и предупреждала дворецкого, чтобы он присмотрел за Митенькой: не дай Бог, ребенок упадет с лестницы. Впрочем, может быть, для почтенного, величественного шестидесятилетнего сановника, к тому же близорукого, это предупреждение (во избежание перелома шейки бедра) было уже и нелишним. Незаметный муж Натальи Петровны умер в 1798 году, два сына делали карьеру, двух дочерей княгиня удачно выдала замуж, они уже имели собственных детей и внуков, но все равно все родственники Натальи Петровны трепетали перед старухой — всесильной и богатой. Горе было тем из них, кто дерзал ослушаться или просто имел несчастье чем-либо не угодить «княгине Мусташ». Так, она долго тиранила свою невестку — супругу Митеньки Татьяну Васильевну за то, что та происходила из не очень знатного рода Васильчиковых, а мать ее вообще была какая-то Овцына! Другой сын Натальи Петровны, Борис, вероятно, во избежание подобных проблем, вообще не женился. Когда он умер в 1813 году, то выяснилось, что у него две незаконнорожденные дочери, и их взяла на воспитание Татьяна Васильевна, но всю жизнь скрывала это от своей грозной свекрови.

Казалось, старуха будет жить вечно — время было не властно над ней, как над египетскими пирамидами, а ее сыновья и внуки так никогда и не станут самостоятельными и состоятельными — всех своих близких Голицына держала на «голодном пайке», полагая, что, например, московскому генерал-губернатору на жизнь достаточно пятидесяти тысяч рублей в год. Эту сумму она увеличила только по просьбе самого государя. По воле судьбы, Н. П. Голицына пережила самого Пушкина, который и родился-то, когда она уже была старухой. Так что напрасно он тревожился о том, как примут при дворе литературное пророчество о гибели Пиковой дамы...

Идалия Полетика: четыре смертных греха

Великая вещь — традиция. В истории дуэли и смерти А. С. Пушкина в пушкинистике каждому персонажу навсегда отведены свои роли. Идалия Григорьевна Полетика традиционно фигурирует в черном списке недоброжелателей нашего гения.

Она слывет сводней, интриганкой и злодейкой, совесть которой обременена несколькими антипушкинскими смертными грехами. Словом, как пишет об Идалии одна современная пушкинистка, «для России она сыграла роль злого, падшего ангела, словно черная птица с дьявольски привлекательным лицом, она искусила всех, решив участь лучшего из русских».