Плерома

Еще, в общем-то, невнимательному Вадиму, запомнился фокус с глобусом. Зашла в просвещенном семействе речь о том, что «человек», это, конечно, звучит гордо, ну а что такое есть «человечество»? Можно ли хоть с какой-нибудь стороны пощупать это понятие. Вадим глубокомысленно предположил, что человечество – «оно огромное».

Александр Александрович загадочно усмехнулся.

– Вот смотрите, – он снял с подоконника старый выцветший глобус, край его был забрызган каплями дождя, залетевшими в форточку. – Человечество – это ведь даже не капля в сравнении с этим шаром.

Близнецы пожали плечами, ожидая дальнейших пояснений.

– Если его собрать все вместе, его даже разглядеть нельзя будет на поверхности планеты. Ваше «огромное» человечество.

Понятней не стало. Что значит собрать вместе? Отец произвел короткий наглядный расчет.

– Возьмем квадратный километр. Тысяча на тысячу метров, это будет миллион, да? На каждом квадратном метре легко умещается четыре человека, как в лифте, к примеру. То есть на квадратном километре можно плечом к плечу поставить четыре миллиона человек. Теперь сделаем квадратный километр кубическим и разобьем на пятьсот этажей, по два метра в каждом. Те, у кого рост больше двух метров временно пригнут головы. Четыре миллиона умножим на пятьсот, что получится – два миллиарда. Нынче на планете проживает что-то около шести миллиардов человек – это всего три кубических километра. Параллелепипед длиной три километра, шириной и высотой всего километр. А теперь вспомните, что окружность Земли сорок ТЫСЯЧ километров. То есть надо на линии экватора отметить отрезок примерно в одну тринадцатитысячную, вот каков он будет, размер человеческого общежития. Вы сможете на этом глобусе показать мне одну тринадцатитысячную его окружности? Это раз в десять меньше, чем отметина проклятой мухи, что нагадила вот тут, у озера Чад.

Вид у отца был торжествующий, хотя слушатели и не поняли, в чем был смысл его торжества.

– И оно, я имею в виду человечество, еще умудряется голодать, обладая такой латифундией!

Тут вдруг вмешалась Марина.

– Хорошо, – сказала она, причем так, словно вкладывала в слова смысл, который только она имела право вкладывать, – а мертвецы?

– Что мертвецы? – живо откликнулся преподаватель технологии металлов.

– Сколько миллиардов и миллиардов их умерло за миллионы лет. Да вся земля просто пропитана трупами, папа.

Александр Александрович отрицательно покачала головой.

– Заблуждение, огромное заблуждение. Если к живым прибавить мертвых, размеры человечества не сильно увеличатся.

– Что значит заблуждение!? – возмутилась Маринка, явно считая своим долгом выступать от имени мертвецов до конца.

– Объясню. Человек, да, возник на планете, пусть даже два миллиона лет назад, но сколько его было? Все новые данные утверждают – несколько десятков тысяч где-то в районе африканских озер, Танганьика и прочее. Кроме того, это были полуживотные, без настоящей памяти, страха смерти и воображения в современном смысле. То есть мы отметаем неандертальцев и принимаем во внимание только кроманьонского человека.

– Почему? – с каким-то непонятным вызовом спросила Маринка.

– Да, дочь, и на неандертальских стоянках находят обработанные камни и кости, и все это носит узко утилитарный характер. И только у кроманьонцев мы встречаем то, что сейчас назвали бы искусством. Рисунки на стенах пещер, к примеру. Только начав воображать и мечтать, древний человек стал вполне равен нам. До этого он был ближе к животному, хотя и с каменным топором. В подтверждение своей мысли я напомню вам об обезьянах, которые умеют использовать камни и палки как инструменты, и даже бобров с их деревянными плотинами.

– К чему ты все это говоришь, папа?

– А к тому. Если предположить, что первые «культурные» люди появились на планете каких-нибудь сорок тысяч лет назад и жили всего лет в среднем по тридцать, до нашего времени сменилось чуть более тысячи поколений.

– Пусть так

– А если так, то это значит, что ко времени возникновения первых царств-государств, а это произошло каких-нибудь пять тысяч лет назад, умерло едва ли тридцать-сорок миллионов человек. В состоянии относительно устойчивого роста человечество живет всего четыре-пять тысяч лет. И рост этот очень медленный. Еще в эпоху крестовых походов население земли вряд ли превышало сто миллионов человек. Во времена Наполеона людей было полмиллиарда.

– Ты хочешь сказать, папа, что умерло за всю историю примерно столько, сколько живет сейчас? – наконец сообразил Вадим, о чем идет речь.

Преподаватель технологии металлов самодовольно и немного удивленно улыбнулся. Он не ждал, что первым признает его идею сын.