Плесень

— Очень хорошо, — продолжал мистер Миллн, — теперь займёмся цепочкой логических умозаключений. Исходя из конечности земной жизни каждого конкретного человека, мы вправе заключить, что он может совершить лишь конечное число поступков. Далее: конечное число поступков определяет один из вариантов бесконечного посмертного существования души — либо вечное блаженство, либо вечные муки. Хочу заострить внимание зрителей на смысле слова «вечные». Представьте себе, что через миллиарды лет взорвётся наше Солнце, прекратит существование солнечная система, погаснут все звёзды в нашей галактике, разлетятся на неизмеримо большие расстояния друг от друга остальные галактики и скопления галактик, возможно, что вся вселенная перестанет существовать, но вечным страданиям душ, обитающих в аду не видно ни конца, ни края. По сравнению со временем пребывания в аду продолжительность человеческой жизни ничтожно мала. И вот всего несколько событий этого исчезающе малого отрезка времени определяют судьбу души человеческой на весь последующий бесконечно большой промежуток времени.

Человек, похоже, просто не задумывается о той огромной ответственности, которая ложится на каждую секунду его земного существования и на каждый его самый незначительный поступок. Думаю, что никто из присутствующих не будет оспаривать простое утверждение: все люди грешны. Я готов даже внести поправку: все люди грешны, кроме святых. Поскольку мы с вами не святые, для каждого из нас существует ненулевая вероятность оказаться после смерти в аду. То же утверждение справедливо и по отношению к каждому из наших детей: каждый из них вырастет, повзрослеет, и будет в состоянии совершить тот или иной грех и, в результате, после смерти, по совокупности грехов с ненулевой вероятностью может оказаться обречён на вечные муки в аду.

Заметьте также, что способность совершать грехи распределена на протяжении земной жизни неравномерно. В детстве ребёнок остаётся относительно невинным, то есть, до определённой степени — безгрешным. Сумма грехов человека растёт с течением его жизни. Чем короче жизнь, тем меньше грехов человек успевает совершить. Следовательно, тем больше у него вероятность попасть в рай. А в том случае, если ребёнок умирает в результате насильственной смерти, его шансы на вечное блаженство возрастают ещё больше.

Отсюда следует вполне логичный вывод: с точки зрения перспективы посмертного существования души для каждого из нас было бы куда выгоднее умереть в детстве. Следующий логический шаг: для каждого живущего в настоящий момент на земле ребёнка лучше умереть прямо сейчас, предпочтительно насильственной смертью, и немедленно попасть в рай. И продолжать блаженное существование бесконечно долго.

Теперь мы подошли к последнему звену в нашей логической цепочке. Если мать любит своё дитя больше всего на свете и готова пожертвовать ради его благополучия всем на свете, если она любит своего ребёнка так сильно, что для того, чтобы спасти его от вечных мучений, согласится обречь на вечные муки самоё себя, то есть поменяться со своим любимым ребёнком местами: отправить его в рай, а самой занять его место в аду, то ей ничего другого не остаётся, как убить своего ребёнка сейчас, немедленно, пока он ещё невинен, пока он не успел нагрешить.

Мне могут возразить: но ведь не обязательно этот ребёнок в будущем станет грешником и не со стопроцентной вероятностью после смерти отправится в ад! Да, это так. Не обязательно. Но ставка слишком велика, чтобы полагаться на счастливую случайность. Представьте себе, что тысяча детей должны перейти через пропасть по тысяче узеньких мостиков. И вам известно, что один из этих мостиков совсем гнилой, так что один ребёнок из тысячи наверняка погибнет. Вы бы разрешили своему ребёнку принять участие в этом мероприятии? А ведь вероятность гибели именно вашего ребёнка очень мала — всего одна десятая процента. Кроме того, даже если ему предстоит погибнуть, он наверняка попадёт в рай. Но я не думаю, чро хотя бы один из наших зрителей согласился бы на такой риск. А ведь мы рассматриваем гораздо худшую ситуацию. В случае недостаточно добродетельно прожитой жизни ребёнка ожидают вечные мучения. Это ж даже подумать страшно! Можно ли такое бесконечно важное дело пускать на самотёк! Не лучше ли пожертвовать собой и спасти любимое дитя, убив его?

Вы, наверное, не можете поверить, что я говорю серьёзно. Нет, господа, я не кощунствую. Я только подвёл вас к логическому противоречию. Конечно, результат, полученный мной логическим путём, совершенно неприемлем. Вывод, который я вам только что продемонстрировал, просто кошмарен. И я уверен, что ни один человек в здравом рассудке принять этот вывод не может. И я не могу. Результат, полученный мной, противоестествен, и, следовательно, ложен.