Плесень (СИ)

Акиве не знал, нужны ли экраны для полёта по орбите, но как сказать инопланетянину, чтобы их отключил? Ладно, он рискнёт ради свободы, ради Эвы. До сих пор они живы, а сколько уже кругов описали вокруг планеты. Здесь космос, тут правила другие, вот и сбилась предписанная вампирам программа. Кто знал, что рождённые на земле, они однажды взлетят в пустое пространство. Дыхание замерло в груди. Словно заворожённый, Акиве смотрел на экран, где расцветала потрясающей красоты заря, и плавились в её лучах звёзды. Вот ещё мгновение. Белый свет ударил в глаза нестерпимой болью.

Не вынеся этого ужаса, Акиве бросился на пол, и тут сообразил, что незачем было рисковать: сидя под кромкой пульта, он вполне мог надёжно укрыться от экранного рассвета. Зелёный поглядывал испуганно, заодно с проблесками надежды, но чаяний его Акиве не оправдал. Он плотнее прижался спиной к пластиковому отливу пульта и всё так же сурово нацелил на пришельца пистолет. Какие шутки? Эта пушка и снизу-вверх нормально стреляет. Они все так делают.

Глаза поболели и перестали. Не выжгло их изображение светила. Пронесло над пучиной, и страх немного отступил. Жадное любопытство разгорелось, отгоняя тревоги. Акиве уже глянул на солнце из космоса, захотел посмотреть на Землю. Где бы он взял другой шанс?

Остатки благоразумия утонули в замутнённой голове. Акиве осторожно приподнялся, медленно по сантиметру выдвинул себя из спасительного укрытия и замер, стоя на коленях, потрясённый до глубины души. Вампирской или человеческой — кто знает?

Родная планета занимала весь экран. Она и, правда, оказалась голубой. Она была — чудо. Лохмотья белоснежных облаков небрежно пытались укрыть океаны и континенты, но просвечивали сквозь них глубокая синь моря и свежая зелень земли.

— Ребята! — позвал Акиве.

Эва ворвалась в рубку, словно спеша на помощь, и замерла испуганно в полушаге от пульта. Её дрожащая ладонь легла на плечо Акиве в поисках поддержки или показывая дружеское участие. Прошелестел глубокий вдох.

— Она прекрасна! Люди ведь летали в космос, видели весь свой мир! Как могли его уничтожить?

Акиве тоже казалось, что он видит лишь призрак былого, но Земля плыла перед ним по чёрной равнине бездны, по лужайке цветущих звёзд. Настоящая. Живая. Отважно пережившая людей. Он заплакал. Слёзы, оказывается, могли течь из его глаз, просто раньше повода не случалось.

Эва тоже растроганно трепетала, но врезала зелёному в челюсть, когда тот попытался осторожно дотянуться до оружия. Акиве забыл, что нужно угрожать пилоту, расслабился, но сразу пришёл в себя. Опасно слёзы лить и сопли на кулак наматывать, ничего ещё не кончилось, всё только начинается. Акиве уже без эмоций, хладнокровно отыскал на планете родной уголок, ткнул пальцем.

— Нам сюда, но не сразу, а когда наступит ночь.

Акиве показал ладонью, что как бы надвигает линию терминатора на нужное место. Пришелец посмотрел на непрошеных пассажиров совсем уже ошеломлённым взглядом, словно заразился от вампиров, и в мозгах у него наблюдался полный бардак. Вероятно, так оно и было, связных мыслей Акиве не улавливал. Свои передать толком не сумел, да и какие истины, в сущности, мог вручить зелёному? Дать пинка, чтобы зад помнил, что носу нечего соваться на эту планету? Акиве не стал ничего объяснять.

Он смотрел на Землю. Знал, что больше никогда не увидит её вот так, со стороны, не ощутит этот восторг. Он здоровался с планетой и одновременно прощался с ней, но всё происходило правильно, а жизнь — всегда текла чередой жертв. Не обязательно кровавых.

Ивец тоже рискнул присоединиться к компании. Он молчал. Акиве его не трогал. Им всем судьба подарила момент чуда, и сами будут виноваты, если душа не проснётся в теле, пережившем волшебный полёт. Акиве понял, что человек в нём важнее вампирского совершенства. Эва, кажется, тоже. Ивец должен дойти до всего сам, что бы там не варилось в его понурой башке. Надо каждому дать шанс на осмысление.

Корабль-матка мог как-то обстрелять детёныша, но не рискнул. То ли там ценили жизни соплеменников, то ли берегли имущество. Акиве совершенно об этом не задумывался. Убьют, так убьют, ничего ведь не изменишь, значит, нечего и отвлекаться по пустякам. Надо сполна насладиться зрелищем прекрасной голубой Земли.

Линия терминатора уверенно ползла по планете, деля мир на свет и тьму, давая надежду всем: и людям, и вампирам. Человечество свой шанс раздолбило бомбами. Обитаемой осталась ночь, отданная бессмертным. И она, наконец, наступила.

— Вот теперь садимся! — удовлетворённо сказал Акиве. — Наше время пришло.

Он вновь потыкал в экран и похлопал пилота по плечу: давай, мол, не робей, мы с тобой. Тот уже и не глянул на пленителя, смирился с тупым сумасшествием причудливых зверушек с чужой планеты. Он попытался объяснить что-то, потом безнадёжно, совсем по-человечески махнул рукой. Акиве на всякий случай погрозил ему пистолетом.