Плесень (СИ)

Прозвучало так светски, что Дэм мысленно поморщился. Ну не вязался этот аристократизм из прошлого с прорехами в ветхих штанах, а то и с ничем не покрытыми задницами. Словно весь зрительный зал давно ушёл, а актёры упрямо доигрывали скучную пьесу, чтобы не лишиться места и жалованья. Убедить себя, что они-то хороши, плох постановщик.

— А твари дрожащие, правда, существуют? — спросил Дэм с детским простодушием.

Брюнетка одобрительно улыбнулась ему, Эва презрительно фыркнула за спиной. Савва степенно кивнул.

— Да, и беспокоят нас всё больше. Сначала мы думали, что это отдельные личности и совладать с ними не составит труда, но их оказалось довольно много, а главное, выяснилось, что они организованы и, значит, нам тоже пора объединять силы.

— А они точно враги? — задал ещё один детский вопрос Дэм.

Взрослые на ум не шли, он не притворялся.

— Мы тут живём небольшой общиной, — вступила в разговор брюнетка. — Людей ведь нет, издеваться не над кем, потому многим скучно. Двое наших исчезло. Вдруг их убили эти убогие?

— Выпили кровь, и им ничего не сделалось, или сделалось, но они готовы пренебречь последствиями, — педантично уточнил Савва. — Они подлинно враги.

Дэм ощущал в себе странное легкомысленное желание отстраниться от обсуждаемых вещей, оставить их в ряду несерьёзных. Две красивые женщины — это интересно, речка в лесу — да, но твари, способные совладать с вампиром? Словно сказку на день слушаешь, а отвык уже.

Логика подсказывала, что у вампиров, в принципе, могут образоваться могущественные враги. Несколько особей, например, объединившиеся против одной, но опыт твердил, что эгоизм, свойственный бессмертным, всегда разведёт их в разные стороны. Лень ещё постарается. Слишком долго племя жило для себя самого, всем пользуясь, но ничего не создавая. Не научится оно по-другому, закоснело в том, что есть. Представить себе планомерную войну вообще не удавалось, всё равно, что собрать армию кошек: пошлют они тебя по известному адресу и займутся своим делом.

Спорить, впрочем, хотелось ещё меньше. Что бы тут не происходило, оно обещало развлечение. После того, как исчезли книжки, приходилось чем-то другим отстраняться от надоевшей реальности.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дэм.

— Перестать жить по инерции и постараться как-то организовать доставшийся нам в наследство мир.

Дэм, ожидавший, что его позовут хотя бы в бой, немного растерялся. Савва в странном затемнении сознания и души изрекал нечто фантастическое. В старые времена Дэм читывал беллетристику сказочного сорта, но верить в неё не верил. Не дурак же был.

— Это утопия, — сказал он. — Нас мало, и мы, по большому счёту, очень не любим друг друга. Что мы сможем сделать?

— Значит, пришла пора разбудить в себе новые потребности.

Дэм ощутил ещё большее удивление. Ивец тоже говорил о переменах, но разум вампира традиционно относил это понятие к внешним обстоятельствам. Бессмертные полагали себя чем-то вроде драгоценных камней: чисты, огранены, совершенны — улучшению не подлежат. Это люди с их недолговечной суетой воображают, что могут стать другими, удачнее прежних. Воображали о себе много, да никак не сбылись.

— И как ты себе это представляешь?

Ответить Савва не успел. В комнату поспешно вошёл тот вампир с разрушенной станции. Дэм узнал его по запаху, характерной походке, а теперь и разглядел в деталях. Совсем юноша он оказался на вид. Лет шестнадцать ему было, когда обратили. Из такого молодняка получаются обычно асы, либо не получается ничего. Этот и двигался, и говорил, и глазами сверкал как обычный человеческий мальчик, даже смущённо отводил глаза от прелестей Эвы и брюнетки, которая до сих пор не дала себе труд представиться. Дэм смотрел на него с любопытством.

— Я их слышал, — сказал мальчик. — Они идут со стороны бывшей железнодорожной станции.

— Значит, не по моим следам, — добродетельно вставил Ивец.

Он с одинаковым усердием отодвигал прочь как заботы, так и ответственность. Савва поглядел на предусмотрительного союзника недовольно.

— Попробуем прогнать. Здесь наше место.

Дэм сообразил, что его с минуты на минуту вовлекут в драку и в восторг от предстоящего не пришёл. Он никогда не любил потасовок. Охотно уклонился бы и сейчас, сумей придумать — как. Впрочем, дело ещё могло ограничиться дипломатической беседой.

Светильник Савва бережно погасил и спрятал, пошли в темноте. Дэм закрыл глаза, от которых сейчас не было толку, и с любопытством прислушивался к движениям собратьев. Вампиры, когда их собиралась такая толпа, представляли собой любопытный объект для наблюдения. Дэм давно заметил, что как бы ни были они рядом, всё равно оставались не вместе, словно между ними возникало отталкивающее поле, как у одноимённо заряженных частиц. Разум велел им двигаться в общем направлении, но инстинкты расталкивали в разные стороны. Из-за этой удручающей амбивалентности даже их обычная грация приобретала элемент хаотической нервозности.