Плесень (СИ)

Акиве рассеянно разглядывал останки учёного мира, а какая-то смутная мысль на дне сознания не давала покоя. Он ничего не понимал в электронных приборах, но вот людям следовало в них разбираться. Они обязаны были предположить, что катаклизм не на два дня, а затянется дольше. Учёные и строители, создававшие комплекс, наверняка предусмотрели, что им понадобится хорошо сбережённый запас, но вампирам найти его не удалось. Почему? Люди понимали в преддверие войны, что катастрофа может затянуться и многие вещи обратятся в хлам. Черепки, вырытые из песка времени, взывали к благоразумию. Тот, кто готовил подземный город к долгому существованию без связи и снабжения, наверняка продумал способы сохранения имущества, иначе вся работа теряла смысл. Нефть он просто налил в каменную чашу. Куда мог сокрыть точные приборы?

— Люц, а что это были за пустые залы, заметную часть которых занимает странный порог выше человеческого роста?

— Понятия не имею, — ответил белокурый вампир. — Может, убежища на случай наводнения?

Неясная мысль начала созревать в сознании как плод на ветке дерева, наливаться деталями.

— Идём, посмотрим.

Они вернулись в первый из таких залов. Ну да, Акиве не ошибся. Порог имел небольшой скат к центру комнаты, полы тоже были сделаны с уклоном — здесь готовились отражать возможный потоп. С подземными водами справиться не так-то легко. Вообще же это непонятное сооружение напоминало придвинутый вплотную к стене ларь. Акиве видел такие, когда был ещё человеком. В них люди хранили… да много чего хранили.

Одним прыжком он забросил себя наверх. Крышка «ларя» оказалась не гранитной, а скорее глиняной, напоминала черепицу, уложенную так плотно, что лезвие ножа не просунуть. Акиве попробовал зацепить пальцем, но не преуспел.

— Сейчас! — воскликнул Люц.

Он, видимо, угадал намерения Акиве и исчез в ближайшем коридоре, а когда вернулся, то принёс инструменты: каменный круг и стержень из неизвестного металла, явно не железный, а то бы не уцелел. Глаза белокурого вампира горели предвкушением тайны. Эва уселась на край ларя и наблюдала за действиями мужчин с растущим любопытством. Акиве ободряюще улыбнулся ей и принялся стучать камнем по глиняному панцирю.

Крепкий, он поддался не сразу, но с третьего удара полетели осколки. Акиве смёл их и продолжал бить, а когда наметилась трещина, поддел край металлическим предметом и нажал. Сначала казалось, что первым сдастся металл, но хрипло каркнув, отлетел кусок черепицы. Акиве торопливо подцепил другой край и скоро расширил отверстие. Под глиной оказалось что-то серое и мягкое, вроде парафина или воска. Масса легко царапалась ногтем.

— Вот это не могло образоваться само, — сказал Акиве. Голос от волнения осип. — Похоже, мы нашли что-то действительно интересное.

Он занёс стержень, чтобы вспороть новую преграду, но остановился. Люц и Эва смотрели на него горящими глазами. Из коридора выплыл медлительный призрак и завис рядом. От волнения он колебался словно на ветру. Акиве видел, как меняются гримасы на лице. Брови то лезли на лоб, то хмуро сдвигались, вздрагивали губы. Должно быть, призрак не слишком хорошо владел мимикой виртуального по сути лица.

— Ну, давай! — тихо сказал Люц.

Голубые глаза сияли как драгоценные камни. Акиве ощущал сейчас нежность ко всем троим, даже к привидению. Они поддержали сочувствием, а не остудили насмешкой. Как замечательно иметь друзей!

— Страшно, — признался Акиве. — Вдруг там нет ничего, или было, но тоже сгнило в труху, потому что люди предусмотрели не всё. С войной-то они вон как облажались.

Эва придвинулась ближе.

— Не бойся, — сказала она. — Может это и есть шанс. Единственный. Последний.

Их пальцы сплелись так привычно, словно оба вампира вернулись в человечность. Холодная ладошка показалась горячей.

— Да! — сказал Акиве. — Когда ты со мной, я ничего не боюсь.

Он выломал примитивными инструментами дыру побольше и начал аккуратно снимать мягкий слой. Масса легко поддавалась, сходя стружкой, а то и кусками, под ней оказалась ткань. Чем-то пропитанная она заскорузла и порвалась с трудом.

Призрак висел практически над ямой и съёжился в комок, чтобы оказаться ближе. Хотелось его отпихнуть, чтобы не мешал.

Пальцы вспороли брезент (Акиве вспомнил название материи), расширили отверстие. Снизу пошёл запах, совсем слабый, но от него жадно затрепетали ноздри. Вампиры замерли, боясь поверить. Акиве ощущал Эву и Люца так же ясно как себя, словно все трое стали одним существом. Надежда сблизила их, как не могло объединить что-то другое.

Они почти не помнили его — аромат цивилизации, который так раздражал изнеженные носы. Довоенный запах комфорта. Они успели забыть его, и сейчас ошеломлённо замерли над ямой, счастливые, словно нашли сундук с сокровищами. Нужнее и дороже бриллиантов оказались они — обычные вещи.

Заняться подробными исследованиями не успели, всех троих неудержимо потянуло в сон, тут же и свалились, словно охраняя волшебный вход в довоенное прошлое.