Плеск звездных морей

В коридорах Селеногорска – сплошной человеческий поток. Было похоже, что чуть ли не все население Земли слетелось сюда, чтобы проводить звездолёт.

Леон куда-то запропастился в этой сутолоке. Я пробирался коридорами к Узлу космической связи, то и дело прижимаясь к стене, уступая дорогу спешащим, занятым, оживлённо переговаривающимся людям. На меня внимания не обращали, разве кто-нибудь мельком взглянет на мой потёртый, необычного вида костюм. Ведь я – прямо из ундрел, не было времени даже заехать домой, чтобы, переодеться.

И хорошо, что не обращали внимания.

Навстречу шли трое в пилотских комбинезонах, со значками пилотов первого класса. Ладно они шли, в ногу, плечом к плечу, гулко вбивая шаг в упругий пластик пола: бух-бух-бух… Крайним слева был Всеволод. Правильно, первый пилот всегда слева. Да, это уже не желторотый юнец-практикант – твёрдые губы плотно сжаты, плечи вольно расправлены, глаза с кошачьей зоркостью смотрят вперёд.

Я вжался в стенку, пропуская пилотов. Бух-бух… Вдруг стройный ритм нарушился. Всеволод очутился передо мной, схватил за руку.

– Привет, старший! – гаркнул он на весь Селеногорск. – Вот здоров?!

Он тряс мою руку, чуть не оторвал. Второй и третий стояли рядом с ним, плечом к плечу, и смотрели на меня, улыбаясь и не совсем понимая, что происходит. Оба они были из нового поколения пилотов, я их не знал.

– Здорово, что ты прилетел! – Всеволод бросил своему экипажу: – Это Улисс Дружинин.

Я убедился, что управление звездолётом будет в надёжных и крепких руках, очень крепких. У меня даже слиплись пальцы.

– Пойдём с нами, старший, – сказал Всеволод. – Сейчас на корабле начнётся последний инструктаж. Потом – генеральный осмотр и проверка механизмов. В семнадцать ноль-ноль – старт.

У него был твёрдый командирский голос. Да, все правильно, абсолютно правильно…

– Мне надо на Узел связи, – сказал я.

– К Робину? Его там нет. Говорю же тебе – весь штаб на корабле. Пойдём.

Я покачал головой. Как писали в старинных романах – неведомая сила? Неведомая сила влекла меня на Узел космической связи. Ничего я не мог с собой подедать: мне нужно было постоять в аппаратной перед большим экраном, возле кресла, в котором сиживал Дед, – как-никак все началось именно в этой аппаратной…

Даже лучше, если там никого нет.

– Тогда сделаем так, – сказал Всеволод. – Если уж тебе непременно надо на Узел, то загляни туда, а потом приходи в шлюз. Грегори подождёт тебя в шлюзе и привезёт на корабль. Подождёшь, Грегори?

– Конечно, – улыбнулся белокурый атлет. Он стоял крайним справа и был, очевидно, третьим пилотом.

Они все решили за меня, оставалось только согласиться.

Я свернул в боковой коридор, здесь было почти безлюдно, ещё поворот – и вот он, Узел связи. Табло не горит, толкни дверь и входи…

Была освещена только та часть холла, где стояла вычислительная машина. Она работала, горели индикаторные лампы. А перед машиной сидел на корточках человек с узкой, худой спиной и, как мне показалось в первый миг, огромным птичьим гнездом на голове. Пол вокруг него был густо исписан формулами, и он продолжал быстро писать красным карандашом.

Я смотрел на Феликса со смутным, тревожным ощущением – будто меня схватили за шиворот, больно сдавив горло, и перенесли на дюжину лет назад, в нашу молодость, в пережитое, отшумевшее, отболевшее…

Феликс не видел меня. Он передвинулся вправо вслед за невообразимо длинным уравнением, которое выписывал. Потом уселся на пол, запустил пальцы в свои заросли. Только теперь я заметил, что в его рыжеватые волосы густо вплелась седина. Даже человек, расслоивший время, подвластен времени.

Уйти, не мешать занятому человеку?

Не уйду.

Из пасти вычислителя поползла плёнка, но Феликс этого не замечал.

Я сказал негромко:

– Машина выдала ответ.

Феликс вздрогнул и вскочил на ноги.

– Улисс?.. А я не слышал, как ты вошёл…

– Раньше ты был более чуток.

Он смотрел все тем же странным своим взглядом – рассеянным и беззащитным. Он был плохо выбрит и одет в мятый-перемятый костюм не по росту, с оттопыренными набитыми карманами и оторванной от куртки застёжкой.

– Что-то в тебе переменилось, – сказал Феликс.

Он вытянул плёнку из вычислителя, посмотрел и бросил на пол – просто выпустил плёнку из рук.

– Не то, что нужно? – спросил я.

– Ещё один вариант тупика. Если бы я знал, как сформулировать… – Он замолчал.

– Та же проблема? Расслоение времени?

– Что? Нет, это другое… Расслоение времени – частный случай асимметрии. Я иду дальше и… прихожу к таким чудовищным парадоксам… – Феликс опустил голову и нервно потёр лоб. – Года два назад мне казалось, что я близок к математическому выражению механизма всеобщего взаимодействия материи. Но это оказалось иллюзией… Возникла такая невероятная картина, противоречащая всем нашим представлениям о мироздании, что… я чувствую, что бессилен… Ладно, оставим это…

Мне стало жаль Феликса, но я не знал, как его утешить. Да и не в утешении было дело.

– Улисс, – сказал он вдруг, тряхнув головой с какой-то отчаянной решимостью. – Я рад, что ты здесь… Все эти годы я вёл с тобой нескончаемый разговор – мысленно, разумеется. И надо наконец…