Плеть богини

Теперь даже последний новобранец самой заурядной баталии, едва завершив начальное обучение и заработав право на место в строю, получал от капитана под роспись пику, короткий меч, кирасу, каску и наплечники. Ветеранам, традиционно формировавшим первую шеренгу, дополнительно выдавали ещё и набедренники, а некоторые, уже в инициативном порядке, обзаводились также наручами, поножами и прочими защитными элементами. Вооружение закупалось командиром на весь отряд оптом и, как правило, со скидкой, а дальше его стоимость постепенно высчитывалась из солдатского жалования. Обычно на это в казну отряда отчислялась половина заработка вплоть до полной выплаты всей стоимости снаряжения. Причём в этом случае цена железа считалась уже по розничным расценкам, на чём капитаны с интендантами неизменно делали свой маленький гешефт. Разумеется, выкупить свои доспехи можно было и досрочно, например, за счёт доли в добыче или просто внеся нужную сумму. Но кому бы юридически не принадлежали латы на момент сражения, они надёжно прикрывали своего владельца от навесного обстрела и многих других неприятностей, чего старая эльфийская тактика практически никак не учитывала.

По-хорошему, остроухим сейчас не в войну надо было лезть, а масштабную военную реформу проводить - ломать устоявшуюся за века систему комплектования, менять основное вооружение, разрабатывать новую тактику... Но кто и когда таким занимался, не получив предварительно по мозгам или не оказавшись на грани финансового краха?

С финансами в Эльфланде всё обстояло более чем благополучно, а выписать им звиздюлей сейчас попросту некому - все ушли на фронт (причём северный, а не эльфийский). Вот и получается, что военная мощь ушастиков по сути такая же дутая, как и их непомерное самомнение. Все эти всадники с серебряной чеканкой на латах и позолоченными крылышками на шлемах, равно как и суровые стрелки с длинными луками, смотрятся, конечно, грозно, но на деле - не более чем яркая бутафория, скрывающая за эффектным фасадом дрябленькие мышцы и хрупкие кости некогда грозного, а ныне порядком одряхлевшего хищника. Осталось только решить, как эту нехитрую мысль донести до моей непутёвой родственницы.

Немного поразмыслив, я решил пойти по кривому, но доступному пути цветистых аналогий и неявных аллюзий.

- Скажи, ты когда-нибудь видела лопату?

- Что?

Кажется, если б я её попросил сиськи показать, она бы и то меньше удивилась.

- Лопату. Ну, или мотыгу. Это такие инструменты, которыми крестьяне копают землю. Канавы там всякие роют, грядки рыхлят...

- Я знаю, что такое лопата! Но при чём тут это?!

- Притом. Вспомни, как она выглядела.

- Ну-у-у...

Сказать, что эльфийка выглядит озадаченной, это ничего не сказать, но, несмотря на растерянность, всё же честно пытается вспомнить свою последнюю встречу с означенным представителем многочисленного и разнообразного семейства садового инвентаря.

- Она такая плоская и с деревянной ручкой примерно такой длины.

Юлька активно помогает себе руками, демонстрируя размер и очертания обсуждаемого предмета. Я с серьёзным видом киваю, соглашаясь с озвученными характеристиками.

- Судя по описанию, лопата тебя не слишком впечатлила.

- Ну-у, да. А что в ней такого особенного?

Я пожимаю плечами:

- Да ничего. А знаешь почему?

Остроухая родственница смотрит недоверчиво, явно подозревая какой-то подвох, но покачать головой всё же не забывает. Я наставительно поднимаю к небу указательный палец:

- Да потому, что это просто инструмент. Не украшение и не произведение искусства, а самый обычный предмет крестьянского обихода - для тяжёлой ежедневной работы. И от него не требуется ни красоты, ни изящества. Только надёжность, удобство и простота.

- И к чему ты об этом вспомнил?

- К тому, что война - это тоже работа. Тяжёлая, грязная и опасная. И инструмент для такой работы требуется соответствующий.

Я небрежно киваю на бредущую по насыпи невзрачную колонну серой пехоты.

- Примерно вот такой.

Несколько секунд Юлиэль задумчиво смотрит на марширующих наёмников, затем переводит взгляд на вновь показавшиеся за очередным поворотом дороги восточные ворота недавно покинутого нами Йевера. На губах эльфийки появляется хитрая улыбка.

- Если ваша армия столь хороша, то откуда в ней берутся они?

Остроухая с ехидным видом указывает пальчиком на семь висельников, облачённых в остатки стандартной серой униформы, что уныло покачиваются в арке ворот. Я отвечаю самой обаятельной улыбкой, на которую только способен:

- Ах, графиня, любой инструмент, даже самый хороший, время от времени приходится смазывать - чтобы не заржавел. А уж такой сложный механизм, как армия, смазывать нужно регулярно. И желательно кровью.

Глава CXI