Плеть богини

Но битва за золотого тельца просто меркла на фоне того апокалипсиса, который разразился в малом зале советов, когда дело дошло до политических статей. Одним из наших ключевых требований было безусловное признание империей независимости Танариса. Император, как синьор и опекун нынешнего герцога (сынка опального Этельгейра), должен был официально отречься от всех прав на герцогство. При этом восстанавливался статус Танариса как независимого королевства, утраченный им в ходе имперского завоевания. Более того, империя заключала с новоявленным королевством мирный договор, по которому за Танарисом закреплялись все последние территориальные приобретения, включая Ирбренд и Леймаргенскую марку. В довершение всего метрополия еще и выплачивала бывшей провинции нехилые репарации!

Тут за сердце схватился уже великий канцлер. Старик, потрясая палкой и сверкая глазами из-под кустистых бровей, надтреснутым голосом доказывал Рейнару, что империя никогда (НИКОГДА!!!) не уступала территорий под угрозой оружия. Создать подобный прецедент в столь сложное для страны время равнозначно подписанию собственного смертного приговора! Я на это многозначительно заметил, что новые времена требуют новых решений. Те же, кто не способен понять и принять объективно существующие жизненные реалии, рискует стать историей, вместо того чтобы войти в неё... Кажется, император впечатлился. По крайней мере, пункт о суверенитете, невзирая на отчаянные призывы канцлера, он утвердил. Не сразу, конечно, а после изматывающей торговли с массой попыток заменить официальное признание независимости неофициальным, но все же утвердил.

После этого исторического события обсуждение оставшихся требований, которые условно можно поименовать военно-административным блоком, протекало уже не столь драматично. Хотя прений хватало и тут. Взять хотя бы те же должностные обязанности имперского маршала. Данное звание подразумевало командование во время войны ВСЕМИ вооруженными силами империи, за исключением гвардии, всегда и везде подчинявшейся лишь непосредственно императору. Но поскольку все понимали, что такое положение для Рейнара неприемлемо, а для Хассо - несколько обременительно, то пришлось срочно согласовывать некую промежуточную позицию.

В итоге компетенция ле Трайда была ограничена ведением боевых действий против королевств Лиги и примкнувших к ним союзников. Под командованием новоявленного маршала, помимо его собственных наёмников, оказались все уцелевшие регуляры, которые отныне уравнивались в правах с классическими "псами войны". Тем самым империя фактически лишалась коронных войск, еще недавно считавшихся главной опорой монархии. В то же время ордонансовые полки графа ле Бурка, в настоящий момент являвшиеся наиболее боеспособной частью национальных вооруженных сил, выводились из подчинения маршала и поступали в распоряжение Рейнара. За императором сохранялось также исключительное право объявлять сбор городского ополчения и призывать на службу реестровое дворянство. Такой компромисс оставлял Рейнару шанс на создание новой армии, но одновременно избавлял нас от ряда хлопот. В частности, от необходимости вмешиваться во внутриполитические разборки на стороне императора.

Ле Трайд также получил право самостоятельно набирать пополнения и формировать новые части. Причем империя обязывалась выплачивать жалование всем вновь создаваемым подразделениям. А еще маршалу отныне принадлежало право имперского суда на всех территориях, которые наша армия сумеет отбить у оккупантов (Северной лиги) и инсургентов (объявивших о своей независимости герцогов). Проще говоря, на "освобожденных" территориях мы могли творить любой беспредел "во славу императора, именем его"*. В рамках данного положения Хассо мог, например, помиловать попавшего к нему в плен врага империи. А мог и казнить либо подвергнуть другому наказанию. Скажем, лишить город вольностей или наложить денежный штраф (любых размеров) на какую-нибудь общину.

Кстати, все собранные штрафы, контрибуции, репарации, выкупы за пленных, имущество казненных, трофеи и любые другие средства, добытые наемниками в ходе боевых действий, поступали в армейскую казну и могли расходоваться командованием по собственному усмотрению. Главный армейский интендант в своих действиях был подотчетен лишь непосредственно маршалу и мог с чистой совестью плевать на фискальные службы империи, не опасаясь последствий.

Словом, получалась не наемная армия на службе государства, а как бы союзная страна со своими собственными войсками, администрацией и финансовой системой, которая сражалась за интересы империи своими силами и по своему усмотрению, за что получала от имперского правительства денежные субсидии и прочие преференции. Такой вот странный выверт военной политики...