Плетеная экскурсия

В итоге, привели в коттеджик Силантия и его супружницу. Последние дружно, прям на заглядение, уставились на Люду и грохнулись в остроухий, возвышенный и величавый обморок. Как кегли на пол шмякнулись, короче.

Людка на Ирулиэль, Ирину в миру, которая супружница, зарычала, дёрнулась, но посмотрела на доброго меня. Я пальцем погрозил, головой помотал — сжалась в уголке, хотя зыркала на ушастую злобно. Что, в общем, вполне понятно.

А вот дальше у нас в коттедже началась Санта, чтоб её, Варвара! Натуральная, блин! С истериками, взаимными обвинениями! С врединой зелёной, надыбавшей где-то орешки, аппетитно ими хрупающей, под зрелище, со мной при этом вредно не делясь!

Сам Силантий, довольно смазливый ушастый, фигел, пару раз пытался упасть в обморок и всем видом изображал «спасите меня!» Жалости особой он как-то не вызывал, в плане: писюн держи на привязи, ну или сталкивайся с последствиями. Хотя понять его охреневание было довольно просто: две бабы, одна из которых убита, в определённом смысле, другой, устраивают разборки из-за его ушастых мощей…

В общем, выходил такой расклад: Силыч уведомил Иришку, что хочет трахаться и вообще жить с другой. Иришка на это покивала и произвела некий… ну скажем так, видовой ритуал. Обращение ушастого к духам природ всяческих, с требованием «справедливости», ну и платой — полдуши.

Вообще, если разобраться, какие-то людоедские у этих остроухих видовые заморочки. Причём на самопожертвование так или иначе завязанные.

Ну да не суть. Провела Ирочка ритуал, ну и отрубилась от боли. Проснулась, торговала, больше ничё не знает, не ведает. А стерва и шлюха заслужила, у-ха-ха-ха! — это цитата дословно. Стерва и шлюха, хищно оскалившись, провела когтем перед своей шеей. Ну в общем — мдя.

— Нет части души, — причувствовался я. — Но гораздо меньше, чем половины, нет.

— Видимо, канал «от приворота», — предположила Ленка.

— Что делать?! — базарно упёрла вурдалачиха руки в боки. — Эта фригидная лядь меня убила! — обвиняюще простёрла она коготь в подбоченившуюся Ирку.

Что в общем-то, тоже верно. Вот только домовые нечистики — ворожбы зловредной не усмотрели. Небывальщина… в целом — была в равновесии. Очень «подвешеном», и кажется, я знаю, что требует от меня Имя. Но просто так это не решить.

— Ильич? — уточнил я позицию безопасника.

— Не знаю, что делать, господин Кащей. Закона, регламентирующее подобное — нет. Возможно, появится на ближайшем гражданском собрании, но Закон не имеет обратной силы. Вроде преступление и есть, но, — развёл он лапами.

— А если я этой суке оторву голову? — похлопала ресничками Людка.

— Не стоит, — покачал головой упырь.

— Тогда так: Ирина, почему ваш супруг трахал Люду? — вежливо поинтересовался я.

— У меня язык есть! — возмутился ушастый.

— Да? Не заметил, — откомментировал ехидный я. — Ну так поведайте.

— Она хочет раз в полгода! А у меня потребности!

— И зелья, — покивал я. — И почему? — уставился я на ушастую.

— Обсуждать мою интим… — надменно начала ушастая.

— Именно. В ваших же интересах ответить, — отрезал я.

— Мне хватало! И пить всякую дрянь — не намерена!

— Угу, ясно, — покивал я. — Ладно, Лен, Ильич, Имя зовёт. Я разбираться, ненадолго, — уточнил я, протягивая руки и хватая вурдалачину и ушастую за шкирки.

И провалился в небывальщину, не просто телом, а с обеими дурами. Каждая по-своему, но дуры обе, блин. И небывальщина — дура! У каждой из этих — СВОЯ правда, но…

Впрочем, похоже, для этого я, точнее, Кащей и есть, заключил я, осматривая окружение.

Ну так, антуражненько. В небесах — медленно вращающаяся черно-алая воронка, мы — на скале над чёрным бушующем морем. А за спиной — стальной трон с высокой спинкой. Шмякнулся я на него, ощущая, как тело принимает, медленно но верно, вид меня-в-небывальщине. Призадумался, причувствовался. Судилище, как оно есть: интерпретация «правд» и вынесение вердикта. Причём, как я понимаю, «судья мёртвых» — не красивые слова, а фактическая обязанность. По крайней мере, когда обратились.

— Тело Ирины принадлежит душе Людмилы. Тело Людмилы — душе Ирины, — выдал я результат своих размышлений. — С Силушкой своим сами разбирайтесь.

— Я — в вурдалака? За что?!

— За дело, — отрезал я.

— Я — в фриги…

— МОЛЧАТЬ!!! БУДЕТ ПО ПРАВДЕ!!! — рявкнул я.

И так и стало — просто, без спецэффектов. А в меня буквально потекла энергия из воронки на небе, чуть не лопнув меня, как шарик. Плата небывальщины, дошло до меня. Подхватил я за шкирки девиц, вытащил из небывальщины и в пару слов описал, что и как.

— Ильич, разберитесь сами, всё же вы безопасник, — потыкал я в хереющую троицу.

— Хорошо, у вас не очень… живой вид, понимаю, — выдал упырь и ускакал с троицей.

— Кащей, нос верни, — бухнулась мне на колени Зелёнка.

— М? А, да, — волевым усилием вернул я себе своё лицо. — Лен, пойдем в Бар? Выпить хочется.

— Пойдём, — кивнула Ленка.