Плетеная сказка

Правда, упырь был… жив. Обезглавлен, точнее — обезглавлена, как я с некоторым удивлением отметил. Этакая фуррятина из нетопыря и человека, причём морда страдающей большеглазой башки — очень молодая.

— Кащей, — потёрла поясницу Ленка. — Спасибо, тебе, конечно, но…

— Я спас и молодец, — прервал я вредные фантазии. — А это техническая накладка!

— Надо подложку под эту накладку какую-нибудь придумать, — проворчала Ленка. — Она меня чуть пополам не порвала! — потыкала она в упырицу.

— А как ты её? — уточнил я.

— Стреляла вспышками и резала голову лучом.

— Луч их берёт нормально? — уточнил я.

— Плохо, — помотала ушами Ленка. — То ли заживает почти моментально, то ли ещё что. С двух раз голову отрезала, на первом дёргалась и чуть не… — не договорила Ленка, потирая поясницу.

— То есть я больше минуты этого упыря бурил, — аж удивился я. — Думал меньше четверти минуты. Впрочем — бывает.

— Бывает. Прибьёшь? — потыкала она в голову.

— Не надо… — полупрошептала-полупротелепатировала башка, плаксиво скорчившись.

— Надо, упыриха, надо, — наставительно произнёс я. — Лен, у меня этот упырь внутри. Сейчас разберусь, что с ним и как. А потом решим как казнить пленную.

— Точно казнить?

— Точно, Лен. Напала на тебя, точно стремилась убить. И… ты людей убивала? — полюбопытствовал я, на что голова согласно мигнула глазами. — Они нападали? — ответа не было, что само по себе ответ. — Вот, — веско постановил я.

— Да, согласна, — махнула ушами Зелёнка.

А я прочувствовал округу. Нежить с визгами и писками драпала в полном составе, что и хорошо. Значит несколько секунд есть, а больше и не надо.

Вчувствовался я в свои недра, мысленно передёрнулся от чувств и эмоций мучающегося в аду, мысленно же сплюнул. И предложил упырю колоться за «отпущу».

Упырь и раскололся. Я бы тоже раскололся, да и любой наверное, да.

И вывернул память, и опять — больше пришлось стараться «не запоминать», чем наоборот. Но справился, я душеед талантливый. И выпнул душонку, под недоумевающие ощущения тросов.

Пришёл в себя, хотя, скорее, взглянул в реальность. Пробил тросом глаз башки девчонки-упырихи, вздохнул, сделал из тросов себя плетёное кресло, кивнул на него Зелёнке. Та на него и уселась, внимательно на меня уставившись.

— Ну слушай, Лен, — криво ухмыльнулся я.

Жил да был парень Гриша, не слишком глуп, не слишком умён. И очень начитан, не по делу, а беллетристикой всякой. Ну, понять можно — реальность, мягко говоря, слабо соответствовала ожиданиям, если ты не лживый упырь, по головам вверх забравшийся, мдя.

В общем, конец застал Гришу в городе, парень жил на окраине, просто рванул бегом в леса. Ну читал много, про радиацию знал. Ну в принципе — молодец, кто спорит. Просто не учёл позднюю осень. И через пару дней, с лучевой болезнью в лёгкой стадии и тяжёлым обморожением помирал в кустах.

И вот тут появляется «кровавый дух». Видимо, сами взрывы что-то исказили и перемешали в небывальщине, потому что в разбомбленых городах и округе нечисть появлялась сразу, причём сильная.

Ну да не суть, умирающий парень на «силу и мечт исполнение» клюнул. И очнулся в лесу, уже весной, высшим упырём. Боли у него не было, а были бесконечные сны, полные потоков крови, пресмыкающихся у ног старых обидчиков и, естественно, податливых баб-с.

Ну а ощущение «недооценённости» за этот период выросло до запредельных значений. Но при этом — парень… поумнел. Поразительно, но факт. И вместо «врагов повержения», «рек кровищщи» и гарема красавиц — стал присматриваться к окружающему миру.

Присмотрелся, понял что упырям в поселениях не развернёшься. Приглядывают за ними и вообще. И, подумав, взял и занял сторожку на дороге, ведущей в его город, на пересечении с центральной трассой. Даже расширил, починил, да и стал встречать караваны. Обходился, до поры, кровью животных, благо кондиции и чувства упыря позволяли найти и прибить хоть медведя, хоть метазверя. Даже завидно, немного, на тему «правильно металюдизации» даже симбионтного типа. У меня всё методом тыка, а упырям всяким «знание даётся».

Так вот, а дальше — стал упырь отсасывать у постояльцев. Немного относительно, крови. Не торопился и спокойно «шёл к успеху». Таким макаром у него да «величия необоримого» ушло бы времени лет сто, но — поумнел. И даже удовольствие стал получать от роли «владельца гостиницы, упырястого, но симпатишного».

И, если бы на этом остановился — я бы ему лапу пожал. Честное слово — молодец, слов других нет. Желания всех порвать и выпить — контролировал, в своём положении нашёл плюсы и просто жил и кайфовал, при том к своей цели идя.

Не интересно, как по мне — но у меня свои тараканы, многометровые и из стальных тросов, хех.