Плетущий

В моих руках нет оружия, и я показываю открытые ладони в знак того, что ничего плохого не замышляю. Десять метров разделяет меня и ближних ко мне воинов, но я не очень беспокоюсь по этому поводу, потому что в достаточной мере уверен в своих силах и в способности максимально быстро отреагировать на угрозу, буде таковая возникнет. Какое-то время над площадью царит тишина. Изредка ее нарушают звуки ветра, шелестящего в соломенных крышах хижин. Но вот сомкнутые ряды воинов-аборигенов расступаются, чтобы выпустить хозяина. Он внимательно оглядывает меня с ног до головы, задерживает взгляд на моей набедренной кобуре и слегка при этом хмурится. Наконец поднимает глаза на мое лицо.

– Мир тебе, – спокойно приветствую его стандартной фразой.

Незнакомец не спешит отвечать и смотрит мне в глаза. Я не опускаю взгляда, и он все-таки отвечает:

– Мир и тебе, – но продолжает хмуриться.

Я достаточно хорошо могу «читать» людей, и сейчас мне становится предельно ясно, что Плетущий совершенно не ожидал никого увидеть. Это странно, ведь он должен был «созерцать» при входе в поселение. Судя по всему, незнакомец не сделал этого. Что же это за Плетущий? Либо он настолько чувствует себя в безопасности, либо…

– Кто ты? – спрашиваю я, отчего седобородый хмурится еще сильнее, но я не обращаю на его недовольную мимику внимания. Пусть хоть на голове стоит, главное, чтобы он со своими тварями побыстрее покинул этот сон.

Плетущий оглядывается, будто проверяет, на месте ли его телохранители.

– А кто ты? – он вызывающе вздергивает подбородок.

– Я Плетущий, – отвечаю ему, сознательно нарушая традицию и не называясь по имени. Он должен представиться первым, поскольку является всего лишь гостем, к тому же незваным. Однако седобородого, похоже, не волнует ни одно, ни другое.

– И что? – в его голосе звучит угроза.

– А то, что крайне невежливо, находясь в гостях, вести себя как хозяин, – отвечаю ему спокойно.

– Ты хозяин этого сна? – его кустистые брови поднимаются вверх, а лоб перечеркивают глубокие морщины.

– Я друг хозяина, а ты сейчас, повторяю, у него в гостях.

– Почему же сам хозяин не говорит со мной? – откровенная насмешка в его голосе, а я душу в себе нарастающее раздражение.

– Хозяин – я! – со мной рядом вдруг оказывается Миша.

– Китаец? – удивляется старик, глядя на него.

– Кореец, – зло бросает мой друг.

– Спокойней, – кладу руку ему на плечо.

– Ну, извини, ошибся. С кем не бывает? – произносит седобородый совсем не извиняющимся тоном.

– Кто ты? – повторяю свой вопрос.

Плетущий думает, отвечать ему или нет, а потом спрашивает:

– Вы что, прятались?

– Какое твое дело? – взрывается Миша, а я тщетно сжимаю его плечо в надежде, что он успокоится. – Тебя спрашивают, кто ты такой. Ты понимаешь, что сейчас находишься в моем сне, где я хозяин, бог и повелитель? Где все будет так, как захочу я? Понимаешь это?!

Кажется, на старика не произвела впечатления гневная тирада моего друга, и он продолжает насмешливо глядеть на него.

– И что же ты захочешь такого сделать, Миша? – спрашивает он.

– Ты у меня в гостях и вообще должен…

– Тихо! – мне приходится рявкнуть, чтобы Миша замолчал, и теперь он недоуменно глядит на меня.

Краем глаза ловлю движение – из-за хижины показывается Семен. Он замирает с поднятым к плечу автоматом, готовый открыть огонь в любую секунду.

– Что ты только что сказал? – спрашиваю я у седобородого, вцепившись в него взглядом.

– Разве ты не слышал? – деланно удивляется тот.

– Откуда ты знаешь, как зовут моего друга?

До Миши наконец доходит, что именно происходит, и он с великим удивлением переводит взгляд с меня на незнакомца.

– Это неважно, – отвечает он.

Миша замечает Семена и, вместо того чтобы игнорировать, смотрит в его сторону. Седобородый следит за его взглядом и тоже видит Рыжего.

– Вас, оказывается, трое, а может, четверо или еще больше? Что же вы прячетесь? Выходите. Или вы боитесь меня?

Последние слова вызывают у него приступ безудержного смеха.

– И что тут смешного? – хмуро спрашивает Миша.

Старик смеется искренне, будто услышал свежий анекдот или наблюдает за выступлением комика. Семен, которому аборигены и ранее частично перекрывали обзор, оказывается закрыт телами тварей. Точнее они полностью перекрывают ему наблюдение за своим хозяином. Это уже нехорошо, потому что, случись сейчас бой, он окажется отрезанным от нас с Мишей.

Громкий смех, совсем не похожий на старческий, внезапно прекращается, будто его и не было. Плетущий глядит на Мишу очень серьезно.

– Неважно, – повторяет он, – откуда я знаю твое имя, потому что я пришел помочь тебе спасти бедную женщину.

Мой друг от удивления замирает соляным столбом не в силах что-нибудь сказать, и его реакция, похоже, крайне забавляет седобородого.

– Что ты знаешь об этом? – резко спрашиваю я.

Он переводит на меня взгляд своих темных глаз.

– А ты, должно быть, Оружейник? – произносит он, вроде как спрашивая, но я не слышу вопроса в его голосе.

– Кто ты такой и откуда тебе известно мое имя?

– Я не враг вам, и, по-моему, этого достаточно для начала.