Плевать на все с гигантской секвойи

– До изумления хороша, – пробормотал изрядно набравшийся Михаил Петрович, – но моя Марина лучше.

– Марина? Вашу женщину зовут Марина? Впрочем, так и должно быть!

– Почему?

– Марина – морская… А вы лучший в Европе специалист по морскому праву!

Михаил Петрович расхохотался.

– Сказать по правде, мне и в голову не приходило…

– Она красивая?

– Я не знаю… Наверное… В данном случае это неважно. Но знаешь, Сема, она мне приснилась сегодня ночью, и я от радости вдруг понял, как надо действовать… Можешь себе представить?

Они еще посидели, а потом на такси отправились в отель.

– Мариночка Аркадьевна, это Гусев!

– Слушаю вас, Даниил Александрович.

– Мариночка Аркадьевна, у нас ЧП! В ближайшие две недели вы свободны!

– Что это значит? Что случилось?

– Да такая бодяга… Пожар на этаже случился.

– Кто-нибудь погиб?

– Слава богу, нет, да и пожарные мигом потушили, но придется снова делать ремонт, а это, сами понимаете…

– Но отчего пожар?

– Разбираются. Не исключают поджога, а кто, что, ничего пока не знаю. Просто хотел вас предупредить, что вы можете пока быть свободны.

– Спасибо, это сейчас кстати, я, по крайней мере, спокойно перевезу сына на дачу.

– Мариночка… Аркадьевна, а может, мы пообедаем вместе? – вкрадчиво спросил Гусев.

– Там видно будет, – уклончиво ответила Марина. – Сегодня я очень занята. Но, во всяком случае, спасибо.

Ты мне триста лет не нужен, подумала она, вешая трубку. Хотя, вероятно, в другой раз следует принять приглашение пообедать, чтобы не портить отношений, и к тому же у него можно хоть что-то узнать о Михаиле Петровиче. Хотя зачем? И так все ясно. Он передумал. Ну и черт с ним. Оказывается, пожар тоже бывает кстати, и не только поджигателям! Она решила немедленно заняться благоустройством дачи. Там уже побывал зять тети Нюши, вставил стекла, починил крыльцо, осмотрел все внутри и сказал, что дом нормальный, жить можно, надо только еще отопление проверить. На Маринину просьбу заняться и этим он с радостью согласился. Этот Слава и впрямь был мастер на все руки, так что к Севиному приятелю Марина даже и обращаться не стала. Саму ее больше волновал интерьер. Покупать новую мебель она не считала нужным, надо сперва обжиться, чтобы понять, что же именно следует купить. Но привести дачу в божеский вид необходимо. Повесить занавески, купить яркие пледы, какие-нибудь скатерки, покрывала.

Погода стояла божественная, в старом, запущенном саду все цвело и благоухало, пела какая-то птица. Я совершенно не знаю птиц, с сожалением думала Марина. И вообще, наверное, надо бы посадить тут хоть какие-нибудь цветочки, а впрочем, и так хорошо. Главное – потрясающий воздух, для Мишки это сейчас очень важно… А что важно для меня? Мишкино здоровье прежде всего. Наверное, это ненормально в моем возрасте, но у меня вроде как нет никаких женских желаний… Был момент, когда вдруг захотелось любви и даже появился мужчина, в которого я могла бы влюбиться, а может, даже полюбить. И что? Ничего. Видно, не судьба. Мне тридцать восемь лет, а по-настоящему я еще не любила. Когда женщины иной раз рассказывают, как сходили с ума от любви, я им даже не очень верю. А Тася? Она, можно сказать, жизнью ради любви пожертвовала, а ее жертва оказалась не очень нужна… Наверное, у меня просто нет этого таланта – любить. А на нет и суда нет!

Марина с остервенением взялась за дело – распаковала купленные вчера занавески и полезла на стремянку.

Михаил Петрович твердо решил увидеться с Мариной. Прошло двенадцать дней, за это время все могло измениться. Вот взгляну на нее и, может, останусь совершенно равнодушен. Из аэропорта он поехал на фирму. Во всем здании чувствовался запах гари.

– Что случилось? – спросил он охранника.

– На новом этаже пожар был.

– Кто-нибудь пострадал? – обмирая, спросил он. Ему вдруг показалось, что Марина погибла в огне. По спине потек холодный пот.

– Нет, дело ночью было.

– А, тогда ладно. – Он ощутил неимоверное облегчение. А ведь это уже серьезно…

После долгих восторгов, поздравлений и благодарностей Булавин спросил:

– Миша, ты не думай, я не забыл, что обещал тебе поработать золотой рыбкой. Говори, чего тебе надобно, старче?

– Три дня!

– Какие три дня? – не понял шеф.

– Три дня свободных.

– Ишь чего захотел! Два!

– Ладно, пусть два, – засмеялся Михаил Петрович, – но это строго между нами!

– То есть? Ты что, думаешь, я буду звонить Вике и докладывать, что ты куда-то слинял? Ты, по-моему, за дурака меня держишь, дружище!

– За дурака – ни в коем случае, а вот рыбка из тебя хреновая, скаредная уж очень.

– Миша, я думал, ты попросишь что-нибудь менее дорогое, чем твое время! «Мерседес», например! Слушай, а кто же эта таинственная незнакомка тридцати шести лет?

– Запомнил? – рассмеялся Михаил Петрович. – Это коммерческая тайна!

– И когда тебе нужны эти два дня?

– Завтра и послезавтра!

– Черт с тобой! Гуляй, так и быть, сегодня тоже!

Прежде чем ехать домой, он набрал номер Марины. Ответил Мишка.

– Миша, здравствуй, это твой тезка, дядя Миша!

– Здрасте, – сухо отозвался мальчик. – Мамы нет дома.

– А ты как поживаешь?

– Спасибо, хорошо!