Плевать на все с гигантской секвойи

И муж мой не отвратный карикатурный богатый старик, а молодой, всего двадцать восемь лет, преуспевающий швейцарский бизнесмен, который во мне души не чает, так мне казалось… И впереди – весь мир! Мои тогдашние подружки ахали, когда слышали, что в свадебное путешествие я поеду на Канарские острова… Это теперь у нас что Канары, что Сочи – почти один хрен…

– На Канары съездить получается дешевле, – заметила Люда. – Но в те годы это и вправду звучало фантастично… ну что же дальше, Марик?

– Вероятно, в глубине души… Нет, не души, а подсознания, я все-таки боялась этой новой жизни – и вдруг во взгляде понравившегося мужчины захотела прочесть призыв остаться… Не уезжать… Но… Хотя нет, в его глазах был призыв, но мне этого было мало… Вот если бы он подошел, взял за руку и сказал: пойдем! Но он не сказал, у него была маленькая дочка… И скоро я о нем вообще забыла. А когда встретилась с ним через столько лет – испугалась…

– Ну до чего же красивая история, Марик! А муж твой что?

– Он был в меня очень влюблен, он учил меня жить в новом мире, в новой стране… Я была молодая, хотела всему научиться… И научилась! Хотя, конечно, иной раз я чувствовала себя полной идиоткой, у меня было столько дурацких советских комплексов, наивных, каких-то лозунговых представлений… Но через три года я уже чувствовала себя там как рыба в воде, пошла учиться в школу дизайнеров, научилась вести дом не по-русски, а по-швейцарски, мне это было не так уж сложно, ведь в России я никакого дома еще не вела… Вот там я и познакомилась с Норой.

Она приехала в Швейцарию лет за пять до меня…

Мы иногда общались, поскольку жили на одной улице, хотелось все-таки хоть изредка поговорить по-русски… Но она мне никогда не нравилась… И тут вдруг свалилась, как снег на голову.. – И Марина подробно рассказала о пребывании Норы у нее в квартире.

– Вот зараза! – воскликнула Люда.

– А вчера эта история с платьем… И еще сегодня она тут что-то вынюхивает…

– Погоди, Марик, я, кажется, поняла, почему ты все время трясешься от страха.

– Да? И почему?

Резко зазвонил телефон. Марина испугалась.

Схватила трубку:

– Алло! Я слушаю!

– Зимина Марина Аркадьевна?

– Да.

– Говорят из отделения милиции. Александру Ивановну Острецову знаете?

– Господи, что с ней случилось? – помертвела Марина.

– Задержана ваша Александра Ивановна! За хулиганство и нарушение общественного порядка.

– Что? Вы шутите?

– Какие шутки, говорю вам, она в отделении милиции. Мать, скажи сама, мне не верят…

И тут же в трубке раздался голос Алюши:

– Маря, я правда в милиции, приезжай, а то тут так воняет, сил моих нет!

И она повесила трубку.

Марина вскочила, заметалась по квартире.

– Марик, что случилось? – жестко спросила Люда, поймав ее за рукав.

– Алюша в милиции! Ее задержали… за хулиганство… Бред какой-то. Надо срочно туда ехать…

– Я с тобой! Возьми деньги, да побольше! И еще, приведи себя в порядок.

– Ах боже мой, зачем?

– Как – зачем? Одно дело, если туда явятся приличные, интеллигентные, а главное – трезвые женщины, и совсем другое…

– Понятно! – махнула рукой Марина и побежала в ванную. Выйдя оттуда, она заглянула к Мишке. – Ты должен на часок остаться один!

– Что стряслось, мама?

– Мне надо срочно уйти! Сиди дома, никуда не ходи и, главное, никому не открывай!

– Я что, совсем придурок?

В лифте Люда достала из кармана плаща пакетик мятной жвачки и, ни слова не говоря, сунула одну штуку себе в рот, а вторую Марине. Та покорно принялась жевать.

Марина постучала в стекло, за которым сидел дежурный.

Он вопросительно на нее взглянул.

– Мне звонили по поводу Острецовой, моя фамилия Зимина.

– Здравствуйте, дамочка. Что же это ваша родственница так себя ведет? Руки распускает, ругается нецензурными словами, да еще в таком возрасте…

– Это какое-то недоразумение!

– Ничего себе недоразумение! Иностранную гражданку побила, пиджак на ней порвала, выражалась почище пьяных шоферов…

– Где она?

– Кто?

– Иностранка эта!

– Оставила заявление и уехала.

– Острецова где?

– Где ж ей быть? В «обезьяннике», с задержанными.

– Молодой человек, – вмешалась в разговор Люда, – по-вашему, эта старая женщина может представлять опасность для общества?

– А как же? Вон, говорю же, избила иностранку, ни с того ни с сего набросилась на человека… Это даром не проходит…

– Зачем же даром? – задушевно-интимным голосом проговорила Люда.

– Гражданочка, за оскорбление при исполнении знаете что бывает?

– Не хочешь по-хорошему, ладно! Марик, сядь и успокойся. Я сейчас вызову адвоката!

Часа через два Алюшу выпустили. Марина кинулась к ней, но та жестом ее отстранила:

– Не подходи, Маря. Я там провоняла вся и вшей могла подцепить.

– Алюша!

– Ничего не Алюша! Тебе вши в доме нужны? Вы, девки, езжайте домой, я пешком дойду, чай, недалеко. Ты мне, Маря, на площадку пакет какой-нибудь негодный выставь, я в него вещи сложу и выкину. А в пакет красный халат положь, чтобы было в чем до ванной дойти, поняла?

– Алюша, глупости все, садись в машину. Вещи мы твои, если хочешь, выкинем, но…

– Маря, я как сказала, так и будет! Не хватало мне еще вшей тебе нанести…

– Я тебя одну не отпущу, а то еще кого-нибудь прибьешь!