Пляшущий в ночи

- Да уж, везет вам, четвероногим. Зато ты никогда не видела, как земля выгибается перевернутой чашкой, и все на ней становится маленьким и смешным, а белые громады облаков расступаются под крыльями.

- А ты никогда, пернатое, не ступал мягкими бесшумными лапами по мостовым, камням, земле и листьям, и не заглядывал во все закоулки, щелочки и уголки извилистых городских улиц, ловя сотни соблазнительных запахов! - отпарировала Кошка, сверкнув зелеными глазами.

- И уж точно у тебя нет такой шерстки!

- фыркнула она.

- Это верно - щелкнув клювом, подтвердил вайю. - Чего нет, того нет. А ты..

Внезапный шорох заставил насторожиться обоих.

- Это за тобой? - поинтересовался вайю, встревожено озираясь.

- Скорей уж за тобой, дух Ветра - отметила напружинившаяся Кошка. - Кому я нужна. Будь осторожен, пернатый, они, похоже, сеть готовят. Взлетай скорее!

- А как же ты? - растерянно пробормотал вайю, переминаясь с ноги на ногу. - Я бы мог попробовать унести тебя, но боюсь, что..

- А ты не бойся! - фыркнула Кошка, обрывая его. - Никогда и ничего. У Кошек свои пути.

В темноте что-то загрохотало.

- Взлетай же быстрей! - нетерпеливо мяукнула она.

Ночное небо, перевитое всполохами радуги, перечеркнула тень и, разворачиваясь с тихим шелестом, ажурной паутиной накрыла площадку.

Но за мгновение до этого серебряная молния взмыла в небеса, унося на крыльях свою свободу.

А серая хвостатая тень, мягко стелясь по земле, во всеобщей суматохе бесшумно скользнула в плещущийся мрак.

- До встречи, Кошка - пронесся и исчез над развалинами слабый вздох ветра.

Кошка, уютно устроившаяся на старой иве и вылизывающая опять запачкавшуюся, просто беда с ними, белую лапку, подняла голову и промурлыкала:

- Прощай, вайю.

Кошкам лучше знать.

Скорчившийся в кресле Шаггор Тальгари, забывшийся в беспокойной дреме, вздрогнул и резко выпрямился, обводя зал безумным взглядом.

Руки его потянулись к узкогорлой амфоре на столе, он налил полный бокал густого, черного вина и, забравшись с ногами в кресло, замер в неподвижности.

-А они все уходят и уходят - зашептал он вновь, баюкая бокал, как ребенка у груди.

-Они уходят в свет, во тьму, в тень и в святые сумерки. Они уходят во вздох и в ночь, в шорох и в ветер, унося с собой свою жизнь, а нам, оставляя лишь пустую тоску. Почему, почему, я ведь хотел, чтобы они всегда были людьми, только людьми..

Я ведь хотел как..

Как?..

1999