Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

– Тот, кто его привел, остановился в трактире. Но последнее, что я слышал, – он объявил, что продаст его за гроши, если кто сумеет договориться с самим Забиякой. Теперь, когда его так славно почистили, может, и сыщется покупатель.

– Я сам его куплю.

– Такой голодранец, как ты? Раскатал губу! Мне казалось, ты пришел сюда искать работу.

– Я скоро вернусь, – с улыбкой ответил я.

Мне еще не доводилось заходить ни в одну человечью постройку, кроме конюшни, но я не раз видел, как люди входят и выходят из трактира. Одни пользовались задней дверью, другие – передней. Большинство путников, передав лошадь конюхам на попечение или отведя ее в стойло сами, входили через переднюю дверь.

Я отнес щетку, ведро, тряпки и крючок для чистки копыт обратно в сбруйную и сложил там, откуда Робин их взял. Затем вновь пересек двор и обошел трактир, чтобы войти спереди. С каждым выдохом изо рта у меня вылетали белые призраки, а лицо горело от холода.

Когда я открыл дверь, изнутри на меня обрушилась волна жара и чада, а с нею – гомон голосов и музыка, если это можно было так назвать: нестройное пение и еще более неуклюжая игра на каком-то струнном инструменте. Затем накатили запахи: дрожжевой пивной дух с острыми нотами винного, запахи жареного мяса и печеного хлеба, очажного дыма и табака. По левую руку от двери люди толпились вокруг столов и у стойки – в большой, шумной, плохо освещенной комнате с низким потолком. Все это смахивало на какую-то вечеринку гномов. Под землей я не сталкивался ни с чем подобным: залы у нас были просторнее, с высокими потолками, а гости одевались куда лучше и пахли куда приятнее.

Коридор вел от входной двери в глубь трактира. На стенах я заметил крючки; в общем зале жарко пылали два очага, и от верхней одежды, развешанной на этих крючках, шел пар. Дальше по коридору, по правую руку, была закрытая дверь, а еще дальше коридор поворачивал, а вперед поднималась лестница.

Пока меня еще никто не заметил, оставалось несколько секунд, чтобы предаться панике. Я зашел в человечье жилище, где собралась толпа людей. Большинство из них крупнее меня, а я лишился своих сил и умений. Что если они вздумают меня убить?

Но все эти люди были заняты едой, питьем и друг другом. Гремели раскаты смеха. Менестрель запел что-то забавное, и многие подхватили песню. Похоже, никто не собирался наброситься на меня с ножом.

Пока я стоял и смотрел, ко мне подбежал какой-то тощий человечек в фартуке.

– Чего желает молодой господин? – спросил он.

– Я слыхал, тут один человек хочет продать коня. Того большого и беспокойного коня, что стоит у вас на конюшне.

– Эй, Галло! – крикнул трактирщик через плечо. Из-за стойки встал здоровяк в бурой меховой накидке. – Покупатель на твоего коня, – пояснил трактирщик и нырнул обратно в зал.

– Да неужели? Положили глаз на этого чертова… то есть, на моего черного красавца?

– Он выглядит сильным.

– Так и есть, молодой господин. Может стенку копытом пробить… то есть, я хочу сказать, ему под силу тяжелые грузы. Нужно только найти к нему подход. С кнутом работать умеете?

– Сколько вы за него хотите?

– Тридцать серебряных, – ответил он.

– Ох… – Я не знал, сколько волшебных монет дал мне Золотой, и посчитать не мог: он велел не доставать деньги на людях. Как же быть?

– Выше нос, молодой господин! Может, мы еще столкуемся. Мне сегодня подфартило в карты, и я, так и быть, скину вам цену. Предлагаю двадцать. Что скажете?

Я закусил губу и уставился себе под ноги, пытаясь понять, остановится на этом торговля или он готов сбавить еще. На самом деле мне было все равно, сколько он запросит, – лишь бы в мешочке оказалось не меньше. Но, судя по всему, от меня и ожидалось, что я выкажу нерешительность.

– Ладно, пятнадцать – но это мое последнее слово.

– Эй, Галло! Десять минут назад ты говорил, что готов избавиться от этого чудовища за десятку! – крикнул кто-то из зала.

Галло рявкнул на него через плечо и снова повернулся ко мне:

– Так и быть, отдаю за десять. От сердца отрываю!

– Десять, – кивнул я. – Одну минуту.

Я пробежал по коридору, завернул за угол, достал свой мешочек и отсчитал десять серебряных монет, а потом вернулся и вручил деньги Галло.

Тот попробовал монеты на зуб, внимательно осмотрел их и улыбнулся.

– Вам же еще, небось, и сбруя понадобится, – заметил он. – Накинете еще пару монет – добавлю седло и уздечку.

Захочет ли этот конь седло и уздечку? Я бы на его месте не захотел. Но все-таки лучше взять их – просто на всякий случай. Если что, потом можно выбросить.

– Да у него такая дрянная сбруя, что за нее полмонеты – красная цена, – крикнул из зала тот же доброжелатель.

Я выудил один серебряный кругляш из кармана и протянул его Галло.

– Этого хватит?

– Да. – Галло ссыпал серебро себе в карман. – Он ваш – со всеми потрохами. И помоги вам Бог. Эй, парни, вы все свидетели!

Люди за ближайшими столиками рассмеялись, закивали и помахали нам кружками пива.

– Спасибо.

Теперь у меня есть лошадь. У меня есть лошадь… Я выскочил из трактира и помчался на конюшню. У меня есть лошадь!

И что теперь делать?