Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

Две башни, ров с мостом, зала, облицованная наутилусовым янтарем, сырые подземелья, тайные коридоры, мощная подпорная стена вокруг; каждый дюйм выложен драгоценным прекрасным стеклом – синим, зеленым, прозрачным – и украшен нежнейшими белыми раковинами. Все это словно выпрыгнуло из моего воображения и прямиком на пляж точно тем же манером, что я сам перескочил в это тело и жизнь Илин-Ока. Иногда всю осторожность нужно отбросить прочь – пусть себе летит по ветру; и это был как раз такой момент. Первые несколько секунд все смешалось: новое ощущение бытия, необходимость дышать, морской бриз в лицо… Я родился, уже зная некоторые вещи, – точно так же, как родился совершенно взрослым, – а относительно других я только помню, что забыл их. Невероятный алый шар, восседающий на горизонте, и необъятность океана глубоко поразили меня. От их могущества и красоты чувства мои вскипели и хлынули через край. Шатаясь, я подошел к самому краю площадки высочайшей башни моего замка, облокотился о парапет и зарыдал. «Я сделал это», – подумал я. И еще через несколько мгновений, уже осушив глаза: «Что же теперь?».

Фарго

Возвратившись после экспедиции за едой, нагруженный крабьим окороком (я выудил его из оторванной клешни, которую обронила чайка) и знатной порцией желе из медузы, я обнаружил в замке гостя. Он ожидал меня у парадного входа, нетерпеливо прыгая вокруг, и оказался прелестной маленькой песчаной блохой, черной, как рыбий глаз, и сплошь мохнатой. Я опустил свою ношу наземь, подозвал его и похлопал по шишковатой головке. Он был полон энтузиазма и принялся носиться кругами, шепотом гавкая. Его проделки вызвали улыбку на мои уста. Когда я вновь взвалил на плечи груз и побрел к башне, где располагается обеденная зала, он последовал за мной. Я впустил его в дом и дал имя – Фарго. Теперь он мой друг и компаньон, и хотя он не понимает ни слова по-твилмишски, я рассказываю ему всё.

Огонь фэйри

Откуда ни возьмись в голове всплыло заклинание для сотворения огня: три простых слова и щелчок пальцами. Думаю, у меня есть врожденные способности к магии и чарам, но более чем скромные, так что я решил не полагаться на них слишком часто, потому что дабы выжить в этом мире, нужно научиться доверять прежде всего силе мышц и ума.

Создание вещей

Этот замок – поистине чудесное строение, однако ответственность за то, чтобы заполнить его всякими полезными и красивыми предметами, лежит на мне. Когда у тебя нет совсем ничего, лучшее место, где можно пожелать очутиться, – это морской берег, ибо каждая волна выбрасывает на песок мириады полезных сокровищ, и не успеешь ты их собрать, как следующая уже несет новые дары. Я сделал себе инструменты из острых осколков стекла и раковин, еще не обкатанных водами. Эти лезвия я прикрепил к рукоятям из тростника и птичьих перьев и как следует привязал крепкими тросами из травы, что растет в дюнах. С помощью этих орудий я сделал стол для обеденной залы из превосходного куска плавникового дерева, высек камин для моей спальни, вытесал кресла и диваны из хрящей голубой рыбы, скелет которой нашел на берегу. Я научил Фарго, как называются эти инструменты, и теперь он приносит их мне, стоит только попросить – если, конечно, может поднять. Мое ложе сделано из створки мидии, ванна для омовений – из металлической штуки, выброшенной хохочущими исполинами-архитекторами (на задней ее поверхности нанесены буквы «Рутбир»), и еще другой, поменьше – «Крышка Отвинчивается», с изображением стрелы, повторяющей ее округлые контуры, очень любопытная вещь. Мое оружие – топор из кончика акульего зуба, с рукояткой из тростинки. Делать вещи доставляет мне неимоверную радость.

Экспедиция за рыбой

Дальше по пляжу океан, отступая, оставил озеро, которое кишит серебряной рыбой длиной в мою ногу. Мы с Фарго спустили на воду небольшое судно, которое я выжег из глыбы плавника и оснастил парусом из плюмажа дохлой жабы-рыбы. Я взял с собой копье и фонарь: обломок кварца, который ловит лучи алого шара и усиливает их. Сияние призматического камня выманивало нашу добычу из глубин. К счастью, я привязал к копью изрядный моток веревки из водорослей, так как целиться у меня поначалу выходило не очень. В конце концов, мне удалось научиться, и я стал таскать на борт рыбу за рыбой, которых затем добивал топором. Лодка была уже нагружена доверху, и мы повернули к берегу, но тут парус поймал сильный порыв ветра, и наше тяжело сидящее в воде суденышко опасно накренилось. Я выпустил румпель и упал за борт, прямо в глубокую воду. Так я научился плавать. Я долго барахтался, хлебал соленую воду и отплевывался – Фарго все это время заливался отчаянным тихим лаем, – но, в конце концов, сумел добиться успеха и забраться обратно в лодку. Так, друг мой, я научился еще и умирать. Ощущение воды, поднимающейся выше ушей, боль в легких, лихорадочно рыщущий ум, надвигающаяся тьма – все это я встречу снова, в последний миг своей жизни.

Песчаная крыса