Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

Где-то год спустя полиция Глостера обнаружила обугленные останки джипа «Чероки» – внутри было тело Майкла. Машина слетела с проселочной дороги и врезалась в какие-то деревья. Майкл, сказали они, погиб мгновенно, а пожар случился уже потом. По данным следствия, расставшись со Сьюзи, он разбогател – как и почему, выяснить так и не удалось. Прямо настоящая тайна.

Но Джек-то знал – точнее, они с Аланом знали, хотя никогда ни словом об этом не перемолвились, – почему на Майкла свалилось внезапное богатство, краешком которого зацепило и Сьюзи. И что он не был мертв, когда загорелась машина, – тоже знали. Нет, как и Солдатов отец, норманнский военачальник десять веков назад, Майкл сгорел живьем.

Танит Ли родилась в 1947 году в Лондоне (Англия) и начала писать в девять лет. В 1970–1971 гг. увидели свет три ее книги для детей. В 1975-м издательство «Ди Эй Даблъю Букс» опубликовало ее роман «Восставшая из пепла», а затем и еще двадцать шесть книг. Так работа писателя стала основным делом ее жизни. Сейчас из-под пера Танит Ли вышло уже шестьдесят два романа и девять сборников новелл и рассказов (общим числом более двухсот). Четыре радиопьесы Ли транслировала в Великобритании компания «Би-Би-Си». Кроме того, Танит написала сценарии к двум эпизодам культового телесериала «Би-Би-Си» «Семерка Блейка».

Ли дважды получила Всемирную премию фэнтези в номинации «Лучший рассказ», а в 1980 году была удостоена Премии Августа Дерлета за роман «Владыка смерти».

В 1992 году Танит вышла замуж за писателя Джона Кейина – ее партнера с 1987 года. Сейчас они живут в Юго-Восточной Англии в компании двух кошек – черно-белой и сиамской[31].

Адрес ее сайта: www.tanithlee.com

От автора

Впервые идея этого рассказа пришла мне в голову в семнадцать лет. Тогда мне казалось, что все дикие земли Англии уже захвачены человеком, и фэйри, подобно лисам, лягушкам и совам, теперь приходится жить рядом с нами – прямо в наших полях и садах… Эльфийское племя предстало перед моим мысленным взором и с тех пор уже не покидает меня вот уже почти сорок лет.

Танит Ли

Твои глаза-гранаты

[32]

Каждую ночь, думая, что я сплю, папа́ плачет. Особенно в грозу, когда дождь грохочет по нашей жестяной крыше так, словно кредитор требует, чтобы его впустили. По всей Бразилии пальмы яростно машут листьями, будто большущими тряпками, пытаясь вытереть небу слезы. Я на цыпочках крадусь по коричневому ковру – он такой истертый, что похож на лысеющую макушку. Я – кошка на мягких лапах. Кошки – они же тоже полуфэйри, совсем как я. Я утыкаюсь лбом в кухонную дверь, медля войти и отнять, наконец, у папа́ бутылку с виски. Он плывет водами горькой реки виски и слез – мой смертный отец.

Моя фея-мать, Аврора, любила забирать из молока всю его роскошную красоту, оставляя нам только пустую белизну. Аврора покупала бусины – низать мне браслеты, – но крала из красок всю их яркость. Она высасывала сок из папайи, жгучесть из перца. Но хуже всех ее краж была сила из отцовских костей.

Сегодня я пожарила бобовые пирожки с креветками и нарезала ломтиками ананас, мягкий, как масло, – но он к ним даже не прикоснулся. Говорит, только прикосновение моей матери спасет его. Я ору в ответ, что прошло уже три года с тех пор, как она нас бросила, а по счету фэйри два месяца равняются двум сотням лет, так что давай, считай сам, я уже устала. Она же чертов дух, светлячок, отрыжка болотного газа, аккордеон из искр, что летят из костра вверх, – хватаешь его обеими руками, жмешь со всей силы, ждешь музыки, а он взрывается тебе в лицо. Аврора была рождена из воды… Когда идет дождь, папа́ думает, что она превратилась в тучу иголок, которые летят с небес специально, чтобы жалить его.

А как он осыпал ее подарками! И она отблагодарила его, сбежав от нас.

Я умоляю его сходить к ма-де-санту[33] – она будет плясать под бой барабана и погрузит его в транс, чтобы он смог вернуть себе себя. Но он говорит: «Я не хочу, чтобы из меня ушла Аврора».

Будто лосось, пробивая себе путь против течения отцовской печали, я возвращаюсь к себе в комнату. Лососи тоже полуфэйри. Они сражаются с течением в надежде спасти свою розово-оранжевую, коралловую плоть, отважные, как цвет розы.

Я знаю чары, которые могли бы починить отца – починить его кем-то новым. Мама́ говорила, что если надушиться примулой, привлечешь к себе первого, кто окажется рядом, как гвоздь к магниту.

На фабрике, где я работаю, есть целая бутылка масла весенней примулы. Туристы специально приезжают к нам, в Сальвадор, покупать зеленые свечи, если не хватает денег, и голубые – для прибавки здоровья. Желтые исцеляют раненую дружбу. Но масло примулы мы бережем для тех немногих красных, что для страсти, – они стоят дороже всего и к ним в комплекте идет письменное предупреждение. Когда льешь примулу в чан с воском, надо надевать маску и перчатки.