Пляска смерти

Они сняли мне корсет через голову, и другие руки легли на пояс моей юбки. Снятую одежду принял Натэниел. Сняли с меня все, кроме бриллиантового ожерелья. Очевидно, сегодня драгоценности были главной темой вечера. Сиденье поодаль накрыли пластиком и одежду положили под него. Да, все ожидают чего-то бурного.

Я уловила движение в корме лимузина. Это был Ноэль.

— Нет, — сказала я. — Пусть он выйдет.

— Джастин сюда не добрался, Анита, — ответил Джейсон. — Это наш единственный лев, если не считать телохранителей Огги. Если твой лев проснется, нам нужно, чтобы в кого-то он мог уйти.

— Он же младенец.

Джейсон кивнул:

— Райна любила девственников.

Я так замотала головой, что она закружилась, закрыла глаза, попыталась сосредоточиться.

— Он будет ждать снаружи. Если лев проснется, я вызову его зверя, но скармливать этого мальчика Райне мы не будем.

Я открыла глаза — мир уже не качался. Отлично.

Джейсон тронул за плечо Реквиема, привлекая к нему мое внимание.

— Не думаю, что это понадобится, Анита. Посмотри на него ее глазами. Посмотри на эти раны, Анита. Свежачок, да еще и раненый. Ей понравится.

Я посмотрела на его раны на груди и на боку. На изрезанные руки.

— Серебряные клинки, — сказала я.

Реквием кивнул:

— Менг Дье хотела моей смерти.

— Малость силы — и она передумала.

— Это была не малость, Анита, — напомнил Джейсон.

Я посмотрела на Реквиема:

— Ты знаешь, что сделает с тобой Райна?

Натэниел присел рядом с нами:

— Я ему рассказал, что она любила делать во время секса.

Я старалась всмотреться в неподвижное лицо Реквиема.

— И это тебе… — я поискала слово, — это тебя устраивает?

— Я был при дворе Белль Морт, Анита, и это для меня будет просто ерунда. — Он сумел мне улыбнуться. — Исцели меня, чтобы мы оба могли сегодня послужить нашему мастеру.

— О’кей, — кивнула я и поглядела им за спины, туда, где был Ноэль. Он вжался в корму лимузина, как можно дальше от всех от нас. — Выйди.

— Подожди там с Фредо, — сказал Джейсон.

— Мне было сказано оставаться рядом, — ответил Ноэль.

Глаза у него лезли на лоб, челюсть слегка отвалилась. Я сообразила, что сижу перед ним голая. Я это и так знала, но то ли лекарство, то ли срочная необходимость, то ли упавшая ниже плинтуса нравственность не давали об этом задуматься. И на его лице было не вожделение, а страх.

— Рядом с машиной — это достаточно рядом, — сказал Джейсон.

Но он продолжал колебаться.

— Выйди отсюда, Ноэль! — обратился к нему Натэниел сердитым голосом.

Ноэль вышел. Когда дверь за ним закрылась, Натэниел сказал:

— Как мог Джозеф назначить его на это дело?

— Джозеф не понял, — ответил Джейсон.

— Не хотел понимать, — возразил Натэниел, и глаза его почти побагровели от гнева.

— Защитим невинных, — сказала я.

Он глянул на меня злыми глазами, потом все же улыбнулся и кивнул.

— Ты можешь справиться с Райной, — сказал он. — Я знаю, что сможешь.

— А морфий…

— От него будет труднее, но ты справишься. Я присутствовал, когда ты училась, Анита. Морфий или что еще, ты все равно сильнее, чем она.

Я глядела в его лицо, сердитое, но уверенное, и мелькнул у меня перед глазами образ, как иногда бывало, каким он будет через десять лет. В тридцать лет это будет что-то совершенно особенное, и я хотела до этого дожить. Чтобы мы все до этого дожили. А значит, нам надо пережить эту ночь. Во что бы то ни стало.

Джейсон уложил меня обратно на сиденье, Натэниел быстро поцеловал меня и тоже отодвинулся. На краю сиденья уселся Реквием с видом конфузящегося новичка на первом свидании.

Я протянула к нему руку:

— Помоги мне.

Он взял мою руку, опустился на колени рядом с сиденьем, все еще прикрывая свою наготу.

— Чем тебе помочь?

— Воздействуй на меня своей силой.

Глаза его наполнились сочным голубым огнем, и тело мое будто пронзило молнией. Заболела обожженная рука, но смесь боли, наслаждения и смущения должна была воззвать к мунину. Я научилась сдерживать Райну, а это значило, что теперь ее надо в меня заманивать. Это ощущение — как если выходишь из надежнейшего дома, когда точно знаешь, что снаружи — тигр… да, кстати, не забудь сырой бифштекс привязать себе на шею.

Ой, как мне не нравилась эта мысль. Проблема в том, что не было ни одной лучше.

Глава сорок девятая