Пляска змей (СИ)

Двери в церкви отсутствовали, и потому внутрь я прошёл беспрепятственно. Внутри было еще холодней чем снаружи. На перекладинах, под потолком, можно было различить множество птичьих гнезд, однако ни одной птицы я ни увидел, как ни старался. Впрочем, мало что можно увидеть в этакой мгле… Я едва различал гнезда, и чудом сохранившиеся части древних фресок. Эти фрески действительно могли вызвать страх, когда-то наверняка красивые, но теперь обезображенные неумолимым времен изображения лиц и фигур неизвестных святых…

Краем глаза я заметил некое движение, и тут же повернулся лицом к алтарю. На возвышении стояла фигура. Темное, полупрозрачное тело, и синее демоническое лицо… Фигура стояла грациозно и неподвижно. Потом вдруг ожила, не произведя не единого звука спрыгнула с алтаря и принялась медленно приближаться ко мне. Я остался стоять на месте, и только спросил:

— Почему тебе так нравится пугать местных жителей, Сильвия?

— Они сами пугаются… Остолопы. — Женский смех проплыл мимо меня и устремился куда-то вверх. — Это весело. И к тому же… Теперь в маленьком горном селении есть своя собственная легенда. Легенда о синем демоне, и о старце, способном этого демона прогнать… Я сделала тебя местной знаменитостью, отец.

Демонический образ растаял, и сошел с лица девушки синим туманом. Это лишь маска, а под ней такое дорогое мне лицо… И как бы мне хотелось сейчас обнять свою дочь, но к сожалению передо мной лишь ее дух. Тело же Сильвии находится достаточно далеко отсюда, средь травяного океана, в клинике моего брата…

— Ты давно не навещала меня. — Я улыбнулся. — Как же я рад! Только Арон сообщил мне о тебе, так я тут же собрался и отправился в путь.

— Такой забавный тип. — Проговорила Сильвия. — Пытался стрелять в меня… И сыновья у него забавные. Отец-то стреляет, а они застыли словно два пугала и таращатся с побелевшими лицами.

— Они хорошие люди, Сильвия. Может не слишком умные, но хорошие, а доброе сердце стоит куда дороже острого ума.

— Это уж с какой стороны посмотреть… Твой брат с тобой бы не согласился.

— Я знаю. Как он там?

— Доктор Григорович несмотря на свой почтенный возраст удивительно крепок и здоров. Он продолжает заниматься тем же, чем и занимался, правда в куда более крупных масштабах.

— В прошлую нашу встречу, ты говорила мне, что он заключил союз с хонками, и взял к себе одного из них.

— Да… Ваш брат орудует над бедным хонком вовсю. Из него выкачали огромное количество крови, и отпилили один рог, думаю скоро и второй отпилят. Некоторым из своих помощников Григорович перелил часть хонковской крови, и себе тоже… Он наверное из-за этого чувствует себя так здорово. Мой командир — Ева, рассказывала мне, что с ее организмом эта кровь совершила настоящие чудеса, причем эффект очень долгосрочный, скорее всего даже постоянный.

— А что моя племянница?

— О… Линда в последнее время ведет себя странно. Ее мучает что-то, хотя она старается этого не показывать. Мне сдается, ей все же опротивели деяния вашего брата. Эх… Как бы она глупость какую-нибудь не совершила… А то ведь пытается быть бесстрастной, а на деле — подвержена эмоциям, как девочка. Хотя, честно говоря, даже не знаю, как я вела бы себя на ее месте. Ведь большинство подопечных Линды — дети.

— Дети… — Глухо повторил я. — Вот поэтому я и отрекся от своего брата, хоть и люблю его. Он мучает даже детей…

— Некоторым он помогает, как Еве, к примеру. Излечивает от страшных болезней.

— Это не искупает всего остального…

Сильвия стояла передо мной в полумраке, прозрачная — будто осколок сновидения. Иногда мне казалось, что вот я моргну, и она тут же исчезнет. Я мог видеть сквозь нее алтарь, и семисвечник, потерявший от времени свой цвет. Этот семисвечник словно бы врастал своей длинной ножкой в гниющие доски пола неподалеку от алтаря…

Напрягая глаза я пристальней всмотрелся в призрачное лицо своей дочери, и понял — все то, что говорила она мне до этого, не являлось главным… Есть еще что-то — по-настоящему важное…

Конечно, Сильвия не отличается яркостью эмоций, и зачастую, по лицу ее довольно тяжело угадать, что же творится у нее в голове… Но ведь я, в конце-то концов, ее отец! Я знаю свою девочку лучше всех, и вижу, как не терпится ей сейчас сообщить мне ту самую — главную новость…

За стенами церкви вновь начинал завывать ветер, и старое здание принялось медленно оживать. Все кругом застонало, заскрипело, а потом, когда облако ушло с вершины горы, внутри сделалось значительно светлее… Теперь и Сильвия мне была видна гораздо лучше, хоть свет и обличал явственней ее прозрачность…

— Забудем на время о твоем брате, отец. — Начала она. — У меня… у меня такие невероятные новости! Мне удалось разобраться в причине появления тумана.

— Вот как? — Я вдруг ощутил, будто бы множество маленьких насекомых волной пробежали по всему моему телу от пяток до макушки.