Пляски на костях

Пока я приходил в себя, упыри лихо затёрли лучи. Я показал им средний палец и демонстративно провёл кинжалом по земле. Толпа ринулась на меня. Я убрал кинжал в ножны и стал дожидаться упырей, встав в боксёрскую стойку.

Первого нападавшего я сшиб с ног, второму отвернул голову (всё-таки заклятье усиления рук, хорошая штука, хоть сам ритуал весьма мерзок), а вот третий ухитрился сбить меня с ног, после чего упыри опять схватили меня, на этот раз за руки и за ноги и раскачав забросили аж к водонапорной башне.

— И где мои блядские помощнички шастают? — спросил я сам себя и заметив, что толпа упырей продолжает ломиться ко мне, сказал. — Всё, козлы, вы докукарекались.

Не хотел я использовать хлыст Джафара эль-Магриба, который мне презентовал глава исламской лиги колдовства в благодарность за помощь с упырями в Городе Мёртвых, но придётся. Штука это сильная, и из мага пьёт энергию дай боже! К тому же я всё-таки даю урок племяннице, а что толку, хотя похер, когда толпа упырей валит на тебя, а помощники куда-то проебались.

— Ап! — крикнул я, взмахивая хлыстом. — И тигры у ног моих сели!

Хлыст у меня отобрали, дали по зубам, раскачали и кинули аккурат к ногам Полины и Стаса, которые увлечённо ломали очередную меловую статую.

— Вы охренели? — спросил я у них. — Тут меня упыри бьют, а вы ни ухом, ни рылом, значит.

— Ой, — выдохнула Полина, глядя в указанном мной направлении. — Мы увлеклись и их не заметили.

Охуенные у меня ассистенты, да? Не заметили, блядь, толпу упырей!

— Давай защищай меня, пока я ритуал творю, и, кстати, Лампа где? — проворчал я. — А вот, вижу. Дура, блядь, рви его на части и ко мне на помощь быстро!

Кстати, а почему не сработал хлыст? Там, в городе мёртвых, всё работало без нареканий. Что же случилось здесь? Что вообще за херня тут происходит?

Света наконец разобралась со своим упырём, и теперь скакала через могилы, мне на помощь. Я выдохнул, взялся за кинжал и снова начал чертить лучи.

Бум! Меня что-то ударило по голове, да так, что я едва удержался на ногах. Вернее, удар пришёлся по шлему. Я выругался, помотал башкой, а потом огляделся. Упыри начали закидывать нас камнями. Стас метался по кладбищу, ловя их как мячики, но всё перехватить ему не удавалось. Тут Света, которая тоже получила кирпичом по кумполу, обиделась и ринулась драться с вурдалаками.

Ну наконец-то она последовала моему совету, то есть рвала их на части. Я было засмотрелся, но потом спохватился и стал чертить эту долбанную октограмму.

Из-за соседней могилы высунулась любопытная мордочка Катьки, которая с интересом начала наблюдать за моей работой. Да и пусть, ради этого я её с собой и взял. Наконец, нарисовав октограмму, я засыпал все её лучи солью, а центру насыпал прах петуха, забитого в полнолуние, то есть два дня назад, ночью, с объяснением для Катьки, как это делается. Кстати, девушка была в шоке. Забавно, как людей мочить, так это ничего страшного, а как зверушку порезать и ритуально сжечь, так начинается. Да ещё ладно какую толковую животину. А то петух-то! После изобретения будильника, создание абсолютно бесполезное, которое и растят, чтобы курам скучно не было, ну или жаркое или в суп.

Закончив подготовку, я достал зелье, которое изготовил уже в черепушке Яны и начал читать заклинание на греческом, разбрызгивая его вокруг себя.

Один упырь рванул ко мне с целеустремлённостью регбиста, несущегося к воротам, но его остановила Светка, попутно вырвав ноги. Вот и правильно — нехуй шастать.

Едва прозвучали последние слова заклинания, как упыри стали падать, а я смог, наконец, выдохнуть.

— Вот такая вот фигня творится всякий раз, когда приходится упокаивать упырей, — пояснил я Кате. — И это ещё легко отделались, вот в прошлый раз в Центросибирске, там вообще была жесть. Марселлинн увлеклась преследованием трёх упырей, а остальные подобрались ко мне, когда я чертил звезду, схватили и бросили меня в свежую могилу, забросав землёй.

Подошедшая к нам Полина вздрогнула, и в глазах её отразился ужас.

— Ей тоже, наверное, тогда досталось, — ехидно сказала Сонька, которая во время драки отсиживалась в кустах, хотя и по моему приказу, прикрывая Катьку.

Глаза младшей Рейнгард сверкнули и она надулась.

— Не-а, — отмахнулся я. — Мы её тогда дома оставили, на нашу голову. И она встряла прям в самый эпицентр ведьмовских разборок. Алискина бабка, тогда рыжую пыталась из Тихоокеанска выманить, прикинулась покойной матерью Полины… Ну эта история долгая и мутная, расскажу тебе как-нибудь, вечерком.

— Ещё одно слово, на эту тему, — прошипела Полина. — И я… Я… Стаса попрошу, чтобы он кому-то ноги узлом завязал!

Рассмеялись все, даже Наёмник. Полина, обидевшись, отошла в сторонку и дулась всё время, пока тушки, которые я прихватил с собой из Великоуральска, приводили кладбище в порядок.

Я закурил и посмотрел в серое небо. Долго мы с упырями провозились, хоть и осень, а уже начало светать.

— Ну, что? — спросил я. — Домой, или по городу побродим, другие кладбища посмотрим, может, на них, что нехорошее начинает копошиться?