Пляж

К моему удивлению, они послушно выполнили его приказ. Несмотря на свое численное превосходство и на то, что могли бы без труда остановить нас, если бы захотели. Не думаю, что так получилось из-за Сэл, которая зажмурилась и, казалось, не могла отдышаться. Просто они устали. Об этом говорили их вяло повисшие руки и остекленевшие глаза. Устали от всего. Beaucoup страшного дерьма. Beaucoup — через край.

GAME OVER

Странно, но это так

Я чувствую, что должен привести отчет о нашем возвращении домой. Он, правда, будет очень кратким, потому что мой рассказ уже закончен. Это всего лишь эпилог.

Мы много разговаривали. Вот что мне в основном запомнилось из этого путешествия — разговоры. Они застряли в памяти, потому что были для меня неожиданностью. Я предполагал, что наступит полное молчание, что каждый погрузится в мир собственных страхов. И первая часть нашего путешествия — ночной переход к плоту — прошла в полном молчании. Но единственной причиной этого было опасение, что нас услышат охранники. Как только мы отчалили от берега и двинулись в путь, мы открыли рты и уже больше не закрывали их. Самое смешное, что я не помню, о чем именно мы говорили. Может быть, это потому, что мы говорили обо всем, а может, потому, что ни о чем.

Из-за моего состояния от меня было мало толку, но остальные по очереди, парами, гребли или плыли, держась за плот. На меня часто накатывала дрожь. Когда она начиналась, я мог только одно — сидеть согнувшись и трястись. Каждый приступ длился всего лишь минуту-другую, но Джед считал, что в такие моменты мне лучше вылезти из воды, чтобы я ненароком не утонул. И я действительно чуть не утонул, когда мы переплывали лагуну по пути к пещерам. Как бы то ни было, соленая вода доставляла мне страдания из-за моих, пусть поверхностных, ножевых ран.

Нам не пришлось грести слишком долго. Через несколько часов после восхода нам встретилась рыбачья лодка. Краткая добродушная беседа — и нас отбуксировали обратно на Самуй. Все произошло словно по волшебству. Люди с лодки проявили не более чем любопытство, пожелав узнать, кто мы такие и зачем отправились на плоту в Сиамский залив. У них изумленно поднялись брови, когда они увидели меня и мои раны. Я хочу сказать, что их удивление этим и ограничилось. Мы были для них всего-навсего еще одной группой странных «фарангов» — иностранцев, — которые делали странные, но обычные для «фарангов» вещи.

На Самуе у нас возникли кое-какие проблемы, потому что мы были без денег. Но, как опытные путешественники, мы не считали это непреодолимой трудностью. Мы с Кити продали свои часы. К нашему всеобщему изумлению, Этьен украл кошелек. Этьен всегда казался мне немного «темной лошадкой». Какой-то болван, решив искупаться, оставил на берегу под майкой ключ от номера. Мы также украли рубашку с длинными рукавами и брюки, чтобы я смог скрыть свои раны. Денег оказалось достаточно, чтобы добраться до «большой» земли, поесть и выкупить часы Кити.

С Самуя мы отправились в Сураттхани, а затем, на автобусе, в Бангкок, ради чего Кити пришлось снова продать свои часы. Мы по-прежнему говорили и говорили, выводя из себя своих попутчиков, так как не давали им спать.

Вернувшись в Бангкок, нам оставалось только позвонить домой. Мы все по очереди звонили из оборудованной кондиционером телефонной будки на улице Кхаосан. Меньше всего мне хотелось поддаваться запоздалой сентиментальности, но к тому моменту, когда мы сделали звонки, мы все уже обливались слезами. Со стороны, должно быть, мы выглядели престранно: я, в испачканной кровью новой рубашке, и остальные, в лохмотьях, — все источавшие реки слез.

Через семьдесят два часа у нас на руках уже были авиабилеты и временные паспорта из наших посольств. Последний раз меня охватила дрожь, когда я покупал сигареты в киоске беспошлинной торговли бангкокского аэропорта. Как только мы сели в самолет, я почувствовал себя нормально.

В это самое мгновение я сижу перед своим компьютером и печатаю данное предложение. В это самое мгновение исполнился год и месяц с того момента, как я улетел из Таиланда.

С тех пор я больше не видел Этьена и Франсуазы. Когда-нибудь, наверное, увидимся. Это произойдет случайно, но обязательно, потому что мир тесен, а Европа и того теснее.

Я часто вижусь с Кити и Джедом. Как и разговоры по дороге обратно, это еще одна неожиданность. По правилам мы должны были разбежаться, будучи не в состоянии нести бремя нашего общего прошлого. Но мы не разбежались. Мы стали хорошими друзьями.

Поэтому я часто встречаюсь с Кити и Джедом, а они видятся друг с другом еще чаще. Странно, но это так: они работают в одном месте. В разных фирмах, но в одном и том же здании. Еще удивительнее, что они нашли себе работу независимо друг от друга. Но самое удивительное, что ведь несколько лет назад они вот так же остановились в Индонезии в одной и той же гостинице, в той, которую потом спалил Кити. Они пока еще не спалили свои офисы — это было бы уже через край!