Пляж острых ощущений

Впрочем, черт с вами, господа! Если вы верите ей, значит, она действительно гениальна, а папа ее — сын турецко-подданого, который, как известно, переменил за свою жизнь немало занятий. Похоже, от папы в наследство ей досталась знаменитая «живость характера», мешавшая посвятить себя какому-нибудь одному делу. [8]

Одурачивать самую читающую в мире страну, размахивая у нее перед носом книжкой «Как покорить мир», где полный набор глупостей и банальностей — это ли не гениально?

Спите, товарищ Бендер, отдыхайте. Дело ваше в надежных руках.

Даже вам не пришло в голову крикнуть на весь мир: «Я самый знаменитый русский в Америке!» Вы и сегодня тихо и скромно мечтали бы всего лишь о лакее-японце и белом смокинге.

— Сегодня я являюсь лицом известной ювелирной компании «Brilliants and Diamonds», — продолжала трясти своей шляпой Ульянова, — со мной подписала контракт фирма «Perfect Body & Skin», производящая лучшие средства по уходу за кожей. Недавно студия «Baby\'s Playing Animation» предложила использовать мой образ в мультсериале «Юлиана — гроза амазонок» и сейчас я готовлю синопсис первых десяти серий. На сегодняшний день у меня выходят интервью в таких журналах, как «Cinematographic», «People of Earth», «Glam & Shine» и многих других. Известнейшее издательство «Paper Book» подписало со мной контракт на две книги — о самых влиятельных людях Западного побережья Америки и, простите, о мужском достоинстве лучших голливудских артистов. Как раз сейчас я собираю для них материал, общаюсь, беру многочисленные интервью. Есть еще пять или шесть предложений от известнейших голливудских студий, которые готовят проекты специально под меня. Но мой рабочий график настолько плотный, что я не знаю, когда смогу рассмотреть их. Придется им подождать.

— Придется им подождать, — пробормотала я и поняла вдруг, что ненавижу розовый цвет.

Потом я полтора часа маялась у ее номера, ожидая, пока Юлиана примет ванну и переоденется. Мне хватило десяти минут и всего пятисот рублей, чтобы уговорить администратора повесить на дверь ее номера табличку с надписью «Президентский». Остальное время я курила одну сигарету за другой, пока они наконец не кончились. Когда дверь номера открылась и обновленная Юлиана Ульянова появилась на пороге, я спала на вестибюльном диване, подогнув под себя ноги и, пристроив голову на круглый кожаный подлокотник. Наверное, я храпела во сне, потому что, открыв глаза, увидела, что звезда смотрит на меня брезгливо и удивленно. На ней был брючный костюм пижамной расцветки с вырезом, позволяющим не пропадать даром отреставрированной силиконом груди.

— Извините, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Сморило что-то. Довольны? — Я кивком указала на табличку «Президентский».

Она пожала плечами и пошла по коридору. Я, словно лакей-японец, потащилась за ней.

Интересно, надолго ли меня хватит? Сегодня по плану я должна сопроводить ее на съемки двух телепрограмм, на фотосессию для глянцевого журнала и на встречу с читателями в Центральный Дом книги. Между этими мероприятиями нужно умудриться накормить ее в ресторане.

В середине дня мне на мобильный позвонил Бизон. Он проорал что-то насчет того, что я должна держать его в курсе своих делишек. Я как раз ненадолго вырвалась в туалет, поэтому наорала на него от души.

Вечером, когда рабочий день более-менее благополучно закончился, у дверей своего номера Юлиана сказала мне:

— Вы должны помнить, Инна, что если вам выпала честь работать со мной, вы должны делать это со стопроцентной отдачей. Никаких вольностей и отлыниваний — я расцениваю это как саботаж сотрудничества. Моя манера работать — жесткая и интенсивная. Ваша задача — кооперировать, консолидировать и позитивно откликаться на все мои профессиональные просьбы делового характера.

— Я кооперирую, я откликаюсь, — пробубнила я и рискнула заметить: — Меня зовут Элла.

— В масштабах моей гигантской работы это неважно, — отрезала Юлиана и скрылась за «президентской» дверью.

Домой я приплелась без ног. Бизону я решила объявить недельный бойкот, поэтому поехала на квартиру к деду. Генриетта, Мальцев, Сазон и Кармен уже спали. Я наскоро приняла душ, потом зашла на кухню и съела там забытый кем-то на столе кусок хлеба. Потом снова полезла в душ, и только под струей теплой воды вспомнила, что я его уже принимала.

Гастроли звезды не успели начаться, а у меня уже приступы истерии и провалы в памяти. Не вытираясь и не одеваясь я вышла из ванны и пошла в спальню. Там открыла прихваченную с работы книжку Юлианы Ульяновой и стала пытаться читать.