Пляжная музыка

Но именно Скитер Спинкс по-настоящему скрепил дружбу нашей четверки. Скитер уродился в самых нижних эшелонах белого населения Юга, и уродился он злобным и подлым. То время, пока он учился в старших классах, стало сущим адом для уотерфордских подростков, ибо, как хвастался сам Скитер, в школе не было ни одного мальчика, которого он хоть раз, да не избил бы. Особенно доставалось от него прилежным ученикам, так как Скитер находил садистское удовольствие в их унижении. Телосложение у него было могучее, и к силе выросшего на ферме подростка добавлялись еще и дурные манеры. У него были мощная шея и взрывной характер. В общем, Скитер был из тех жутких парней, что превращали жизнь других подростков в кошмар наяву.

Летом 1962 года Скитер выбрал меня в качестве жертвы, причем проект этот был долгосрочным. Предстоящая школьная интеграция только усилила зоологическую ненависть Скитера к чернокожим, а его родитель возлагал личную ответственность на моего отца, судью Макколла, за введение интеграции в Уотерфорде. Я тогда только перешел в девятый класс, а потому еще не дорос до того, чтобы Скитер мог избить меня до потери сознания, однако и спокойно пройти мимо него мне тоже не удавалось. Скитер то брал меня в клещи и перебрасывал через плечо, то нарочно старался унизить перед девочками. Он взял себе за правило игриво похлопывать меня по лицу, причем чем дальше, тем сильнее. Я старательно избегал тех мест, где он обычно ошивался, но Скитер, заметив это, от души развлекался, внезапно появляясь там, где я меньше всего ожидал его увидеть.

В то лето проходил чемпионат по бейсболу нашей лиги, а потому скрыться мне было некуда, так как Скитер не пропускал ни одной игры. Я только что дорос до шестифутовой отметки и стал весить сто пятьдесят фунтов, но был страшно угловатым и неуклюжим, совсем как щенок датского дога. Однако Скитер, очевидно, решил, что мой рост представляет для него определенную угрозу. Он уже год как не учился в школе и работал автомехаником в компании «Шевроле», когда услышал, что я назвал его тупорылым придурком.

И это было чистой правдой. Я был виноват в том, что запятнал репутацию Скитера такой нелестной характеристикой, однако говорил я все в кругу друзей, никак не ожидая, что мои слова дойдут до Скитера. Однажды мы с Кэйперсом, Майком и Джорданом шли по улице и обсуждали матч, который только что проиграли Саммервиллу со счетом 0:1. Мы как раз занимались тем, что по новой проигрывали каждый питч, когда позади нас послышался визг тормозов и из двух машин, забитых футбольными игроками прошлого сезона, выскочили Скитер с пятеркой друзей и двинулись прямо на нас. Мы все еще были в перчатках и не успели остыть после игры. Джордан нес заклеенную липкой лентой тридцатичетырехдюймовую биту «Луисвилль слаггер», которую я сломал при неловкой подаче.

Скитер сразу приступил к делу и стремительным боковым ударом вмазал мне по губам, да так сильно, что я упал на колени и почувствовал во рту вкус крови.

— Прошел слушок, что ты меня нехорошо обозвал, Макколл, — прохрипел Скитер. — Вот я и хочу узнать, хватит ли у тебя духу сказать мне это прямо в глаза.

— Джек говорил мне, что ты у нас просто принц и гордость белой расы, — ухмыльнулся Майк, помогая мне подняться.

— Заткнись, жиденок! — рявкнул Скитер.

— Убирайся, Скитер, — вмешался Кэйперс. — Мы никому ничего плохого не делаем.

— Прикуси язык, красавчик, пока я его у тебя не вырвал и не скормил крабам, — огрызнулся Скитер и треснул меня по затылку, да так, что я снова оказался на земле.

Вот тогда-то Джордан и стукнул битой по тротуару, давая понять Скитеру, что в городе появился новый парень.

— Эй, сопляк! — воскликнул Джордан. — Ты похож на подростка с рекламы клерасила. У тебя там под прыщами щеки-то есть?

Майк печально закрыл глаза. Как он нам позже признался, в тот момент он подумал, что это последние слова Джордана на земле и Скитер с IQ неандертальца выберет новый, особо мучительный способ смерти для калифорнийского мальчика.

— Он назвал тебя сопляком, — заметил Генри Аутло, нападающий из футбольной команды.

— Генри не так понял, — поспешил вмешаться Майк.

— Заткнись, Хесс, — бросил Генри, — а не то я отрежу тебе задницу и съем прямо в сыром виде.

— Я что-то не расслышал, — произнес Скитер и медленно пошел на Джордана, который, в свою очередь, крепче ухватился за биту. — А ну повтори, что сказал!

— Ну уж нет, вонючка, — отозвался Джордан. — Ты, безобразная, вислоухая, щербатая, мерзкая деревенщина. Не собираюсь ничего тебе повторять. И стой где стоишь, а не то будешь срать щепками от биты всю ночь.

— О-о-о! — завопила свита Скитера в притворном ужасе, а Скитер рассмеялся и сделал вид, что покачнулся от страха.

— А ты, кажись, один из тех кусков дерьма, что морпехи каждый год наваливают на острове Поллок?

— Да, я, может, и кусок морпехского дерьма, — ответил Джордан. — Но кусок дерьма, имеющий при себе бейсбольную биту.