Пляжный детектив

– И что дальше? Ну, заявишь ты на него, но при чем здесь Валентина?

– А при том, что я приду к ней и скажу, что если они уедут, вот прямо сейчас, то я заберу заявление. Пригрожу, что если появятся здесь еще раз, то я Игоря посажу. Придумаю что-нибудь, напугаю его… А он струсит, по нему же видно – хлыщ, мошенник! Как говорится, на воре шапка горит! Мерзкая личность.

– Твоих слов недостаточно… Многие видели, как он к тебе захаживал.

– Я ему перстенек свой в карман положила, – покраснев, произнесла Наташка. – Он не знает.

– Да, видать, крепко он тебе насолил. Ну и что дальше?

– Они уедут, и ты снова заживешь спокойно. Детям-то она ничего не рассказала, все со мной советовалась, как ей поступить. Боялась, что растревожит их, а они ее все равно не простят.

Все, о чем говорила Наталья, казалось настоящим бредом. Ни про перстень Маргарита не верила, ни про то, что Валентина, если она мать, до сих пор не поговорила с детьми, да и пьяной она ее ни разу не видела. Как-то все это выглядело фальшивым, подлым. И во всем этом, помимо женской мести, скрывался какой-то другой смысл.

– Предположим, они уедут, но тебе-то что от этого?

– Я все это устраиваю, договариваюсь кое с кем из полиции, чтобы Игоря этого напугали до смерти, после чего забираю заявление, они с Валентиной уезжают, и ты, повторяю, снова заживешь спокойной жизнью, не боясь, что у тебя отнимут детей, – снова ушла от прямого ответа Наталья.

– Да как же их могут отнять, если они давно совершеннолетние?!

– Ты незаконно их усыновила, вот что я собиралась сказать! – выпалила она. – И у меня есть тому доказательства. И если постараться, то можно поднять документы, и они окажутся фальшивыми, а ведь ты получала на детей пособия. Скажу, что Ирма их украла, когда ездила в Москву, тогда, пятнадцать лет тому назад…

Наталья, блефуя грубо и глупо, говорила быстро, глотая слова, словно боясь, что ее прервут. Она раскраснелась, волосы ее растрепались, она открывала рот, показывая свои керамические, неестественной белизны зубы, и Маргарита едва сдерживалась, чтобы не ударить ее.

– Отпиши мне свой виноградник, там, кажется, тридцать гектаров, так? У тебя хороший виноград, все говорят. А я все устрою… А если не согласишься, то эта Валентина подаст на тебя в суд и на Ирму тоже. Вас засудят, а они в это время будут жить в твоем отеле, с Игорем и детьми, Володя бросит тебя и уйдет ко мне, а тебя с матерью твоей посадят!

– Ты, сучка, а ну пошла вон отсюда!!!

– Жалко виноградник отдавать за детей? Бедные, никому-то они не нужны…

Маргарита поднялась из-за стола, ее всю трясло.

– Пошла вон!!!

– Дура ты слепая! Думаешь, Володя твой сразу же в аэропорт отправился? Нет, дорогуша, он сутки в моей спальне провел и только потом уехал, я сама ему такси вызывала… Ты подумай, подумай про виноградник-то, я до утра подожду. Ты сама придешь или мне к тебе заглянуть?

…

Дети заглянули в спальню, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Она обняла их, поцеловала. Они ушли, а она открыла шкаф, и оттуда вывалился труп Натальи. Она была похожа на тощую, растрепанную и очень тяжелую куклу. Половина ее лица была залита кровью. Хрустальный кувшин попал точно в висок, она умерла мгновенно.

…

Кухню она мыла, не помня себя от ужаса, находясь в сильнейшем шоке от содеянного. Кувшин, который убил Наталью, ударившись о цветную плитку пола, разбился вдребезги. После того, как труп был спрятан в шкаф, все осколки, даже хрустальная пыль были выметены и ссыпаны в пакет для мусора, вынесены из дома и закопаны в саду у забора под инжировым деревом. Полы от крови Маргарита отмыла густым гелем с хлором.

Она слышала, как дети на первом этаже в своих комнатах укладываются спать, потом все стихло. Что будет завтра? Полиция, допрос, ее чистосердечное признание, долгие разговоры с адвокатом, который попытается представить это убийство как несчастный случай или самооборону… Ну а потом неизбежно – тюрьма. Сокамерницы, стыд, ночные кошмары, бессонница, мысли о смерти. Муж с детьми будут навещать ее, привозить посылки, теплые вещи, белье. Адвокат будет строчить заявления на пересмотр дела. Никто в Лазаревском не поверит, что это была самооборона – все знают скверный характер Натальи, а потому решат, что у Маргариты просто сдали нервы и она швырнула в соседку хрустальным графином. Что, собственно, и является правдой.

Но, может, попытаться избежать наказания? Просто попытаться…

Она завернула голову трупа в розовую шаль, вытащила тело из дома и, стараясь не производить шума, медленно, по ступенькам, принялась спускаться к пляжу.

Этот участок пляжа находился как раз напротив ее сада и был справа ограничен забором, отделявшим городской пляж от территории частного отеля, поэтому здесь и днем-то бывало не так много отдыхающих. Сейчас же, ночью, пляж был совершенно безлюден и тих. Только плеск волн да музыка, доносящаяся с открытых площадок ресторанов, разбавляли эту тишину.