Пляжный ресторанчик

Я просто подумала, ну с какой стати Толстому Джо сдавать мне комнату? Мы не общались с ним с тех пор, как он уехал из Англии и женился на Венере. О том, что происходит в его жизни, я знала только благодаря Симе, которая перезванивалась и переписывалась со всеми подряд, от своих американских одноклассников до сумасшедшего иракского поэта, с которым познакомилась, когда ехала в поезде, в одном купе, — он читал сонеты.

— Никогда не знаешь, с какой стороны подкрадется удача, — резонно заметила подруга как-то раз, когда я в очередной раз сказала, что ее телефонная книжка уже лопается от телефонов, а от некоторых из этих знакомых ей приходится прятаться. Ладно еще Толстый Джо. Я знала, что какое-то время он работал программистом в Огайо и пару раз давал ей ценные советы по ремонту компьютера. Но вот чем мог пригодиться сумасшедший поэт? Сима считала, что виноват ее знак Зодиака — Близнецы. «Мы не можем без общения», — говорила она. Странная это была девушка — смесь умницы и чокнутой.

— Позвони Джо, — сказала она вполне в стиле Близнецов. — Он будет рад услышать тебя.

— Как ты думаешь, он пустит меня пожить? — спросила я.

— Конечно. Ему нужна еще одна соседка.

— Ты думаешь, он уже забыл, как я сожгла все его носки на заднем дворе?

— Просто не напоминай ему об этом, — рассмеялась Сима.

— Как ты думаешь, Джо по-прежнему носит одну пару носков по три недели?

— Слушай, — сказала Сима, — мы обе знаем, что вряд ли Джо за это время стал Лоренсом Льюэлин Бауэном. Возможно, он до сих пор считает, что пылесосить и мыть посуду вредно для какой-нибудь чакры. Но если ты ищешь бесплатное жилье, придется признать, что в твоем положении выбирать не приходится. По крайней мере, он живет там, где надо.

— Ты права.

— И может быть, Венера поднатаскала Джо по части домашнего хозяйства.

— А почему, ты думаешь, она разводится с ним? — спросила я многозначительно.

— Возможно, он не закрутил колпачок на зубной пасте?

— Возможно, жена заметила, что Джо вообще не пользуется зубной пастой на тот случай, если она отравлена ФБР?

— Да, перспектива не из приятных, но другой-то нет.

Сима была права. Но она так прямо и резко об этом сказала, что я невольно вспомнила времена, когда у меня был выбор: Ричард попросил меня переехать жить к нему. Я ликовала. Когда я увозила вещи из нашей старой квартиры, то думала, что вступаю в новую жизнь.

Давайте признаем, совместное проживание людей в одной квартире — это далеко не воплощение коммунистического идеала. На самом деле единственное, что у вас при этом появляется общего, — это адрес. Во всем остальном люди остаются чужими друг другу. На нашей «общей» кухне всегда имелись три отдельных шкафчика, а в холодильнике у каждого стоял свой пакет молока. Когда мы получали счета за телефон, в которых были указаны неизвестные номера, дело могло дойти до войны, если никто не признавал, что звонил он. А тут я вдруг из соседки стала гражданской женой, и квартира Ричарда как бы принадлежала и мне тоже.

«Больше никогда не буду жить с соседями», — сказала я ему, когда мы подъезжали к квартирке на Тафнелл-парк.

«Больше никогда», — согласился Ричард.

Никогда не говори «никогда», верно? Итак, я позвонила Джо. И он нисколько не удивился, услышав меня. Не буркнул, как я того ожидала: «Ты много лет не звонила. Догадываюсь, что тебе что-то нужно от меня». А просто сказал, что очень рад меня слышать.

— У тебя появился акцент, — сказала я ему. Джо действительно стал говорить с американским акцентом.

— И не только. В моей жизни вообще многое изменилось, — произнес он нараспев, как свойственно многим, кто переезжает из Англии в Америку.

— Разумеется, — согласилась я. — Ты теперь гражданин Америки.

— Да, эдакий янки, ладно уж, — отозвался он немного обиженно.

— Отлично. Э, Джо… Сима рассказывала тебе про мои неприятности?

— Да, я знаю, что Ричард тебя бросил, — сказал Джо. — Мне очень жаль, Лиззи. Я действительно очень сочувствую тебе.

Я нервно засмеялась. Он «сочувствует». У Толстого Джо, насколько я помнила, чувства вообще отсутствовали. Он сам был как компьютер, для него не существовало эмоций. Ближе к концу нашей совместной жизни с ним и Симой он даже не трудился выразить недовольство, а просто набирал на экране двоеточие и ряд открывающихся скобок вместо того, чтобы нахмуриться.

— Лиззи, я хочу, чтобы ты знала — мы все на твоей стороне, — говорил он теперь. — Ты хорошая, добрая девушка. И заслуживаешь лучшего, чем этот придурок с проблемами.

С проблемами?

— Спасибо, Джо, — вот и все, что я смогла выдавить.

— Так как, приедешь? — спросил он доброжелательно.

— Хотелось бы. Можно, я позвоню, когда все улажу с билетами? — спросила я.

— Приятно было пообщаться с тобой. Звони в любое время. Дня и ночи. Договорились?

— Хорошо. Спасибо.