Пляжный Вавилон

Когда судно с гостями, бутылками дорогущего вина и целой кучей мягкой рухляди двинулось в путь, я обернулся, чтобы в последний раз бросить взгляд на поглощаемую океаном песчаную отмель. На песке остались столики, стулья и светильники. А также пять официантов с закатанными до колен брюками.

— Ведь мы вернемся за этими ребятами? — спросил я у Жана-Франсуа, ютившегося в лодке рядом со мной.

— Какими ребятами? — удивился тот.

— Официантами.

— О нет, — сказал француз. — Они присматривают за вещами. Будут здесь всю ночь, чтобы ничего не пропало.

— Что? — изумился я. — Да кто же соберется грабить полузатопленный островок в два часа ночи?

— Никогда не знаешь, что может случиться, — пожал плечами Жан-Франсуа. — Как бы то ни было, мы не можем позволить персоналу уплыть сейчас.

— Но они же стоят по колено в воде, а кругом кромешная тьма!

— Прилив не длится долго, и на небе светит луна, — спокойно заключил француз. — Мы вернемся за ними в шесть утра.

И мы оставили людей в воде охранять несколько столов и стульев. Не хотел бы я оказаться в их компании в эту долгую ночь.

Впрочем, и наша ночь оказалась не короче. Русские вернулись обратно в «Лотос» и веселились там до утра. Как только мы причалили, я разбудил диджея Энди. Этот приятный худощавый парень из Лондона особенно любит микшировать «Ай-тьюнс», или как они там называются. Он не работает с кучей магнитных лент и дисками, как я себе это представлял, но ему удается заставить танцевать даже старых богачей. К слову сказать, все его оборудование — подарок от спонсоров, что для нас также весьма удобно.

Во всяком случае, мы с Жаном-Франсуа предоставили веселую компанию этому диджею. Едва ли русским гостям нужен управляющий, околачивающийся вокруг, когда они хотят еще немного встряхнуться, а я, прощаясь с гостями, буквально чувствовал в воздухе чье-то острое желание напроказничать. В итоге оказалось, желание это исходило от Жана-Франсуа и Марко. Они еще на песчаной отмели умудрились отлить себе приличную порцию из большой винной бутылки «Кристалла» мистера Георгия и теперь уединились в баре, чтобы спокойно посмаковать свою добычу.

— Это элементарно, — делился своим опытом Жан-Франсуа, с благоговением рассматривая против света вереницу желтых пузырьков. — Надо только три-четыре раза попросить их проверить количество пустых бутылок. А затем, завоевав их доверие, можно даже украсть и целую бутылочку, а то и две.

— Ты совершенно прав, — соглашался Марко, торопливо опрокидывая уже второй бокал. — Подружись с ними, а потом кради себе спокойно. Очень эффективная тактика.

Должен сказать, что целую минуту я стоял, размышляя, должен ли заставить их вернуть спиртное. Но, откровенно говоря, вкус у вина был просто бесподобный, а если парень настолько ленив, что не хочет пересчитать свою тару, то что еще остается делать другому парню?

По пути на утреннее собрание, когда во рту у меня сухо, как в Сахаре, а голова раскалывается от дикой боли, я догадываюсь, что это похмелье — моя кара.

Я сажусь за стол и приветствую сотрудников. К счастью, Линн мгновенно понимает, в чем дело, и заходит в комнату сразу за мной, неся маленькую бутылку воды и чашку кофе.

— Итак, — начинаю я, потирая руки, — есть что-нибудь ужасное, о чем мне следует знать?

— Кхе-кхе, — откашливается Ингрид.

Этим утром она весьма неплохо выглядит. Неудивительно, что Бен бегал за ней целую неделю.

— Да? — пытаюсь улыбнуться я. Черт возьми, кажется, я еще не протрезвел окончательно.

— Газеты сплошь пестрят заголовками о мятеже в поселке персонала.

— Какие газеты?

— Местные.

— Это все?

— Первая полоса посвящена только этому происшествию, — говорит она, показывая мне передовую статью с заголовком, который, по ее словам, переводится как «Беспорядки в отеле — бунт рабочих». На странице также помещена моя фотография и снимок отеля.

— Вот дерьмо, — комментирует Бен.

— Повтори еще раз, может, полегчает, — говорю я, уставившись в газету. Меня начинает прошибать пот. Господи Иисусе, думаю я, делая большой глоток воды. Только этого нам не хватало.

— Тут есть цитата министра по туризму о правах рабочих и интервью с парочкой бунтарей. Они собираются подать в суд за неправомерное увольнение, — сообщает Ингрид. — Уже есть несколько запросов из прессы Таиланда и Сингапура. Какой линии мне придерживаться?

Обхватив голову руками, я медленно рисую каракули в своем блокноте. В комнате вдруг становится очень тихо. Поднимаю голову и вижу, что все таращатся на меня.

— Хорошо, — говорю я, ерзая в своем кресле. — Дайте мне немного времени подумать.

— Конечно, — соглашается Ингрид, преисполненная жаждой действовать. Это самое захватывающее событие за последние три месяца, когда к нам заезжал журналист из «Мейл он санди», писавший серию путевых очерков. — Но я обещала ответить на все вопросы до десяти часов утра.

— Отлично, — киваю я. — Что-нибудь еще?

Бернар с напускной важностью откашливается и, облизывая кончики пальцев, открывает журнал.

— Что ж, — заявляет он, — не считая нескольких жалоб на шум, доносившийся из ресторана «Лотос», кажется, обошлось без происшествий.