Плиомикон (СИ)

Петраманты не сказать чтобы сильно удивились, потому как они запросто могли эти самые ворота отпилить, но все же не понимали причину такой внезапной открытости местного хозяина. Пегаллос же чуть ли не сиял от счастья.

— Я знал, что вы придете, молил об этом небеса! — улыбаясь до ушей, воскликнул он, хлопнув жирными ладонями. — Нам с вами очень повезло, у нас общий враг, дорогие гости.

Керон хмыкнул и заглушил плазменный резак. Толстяк явно был так рад их приходу не просто так — значит, кто-то либо выкупил, либо, что наиболее вероятно, похитил Техея, и Пегаллос рвался вернуть мальчика не меньше, чем сами петраманты. Правда, для хозяина черного цеха Техей не был главной целью — мальчик понравился ему, да, но он лишь стал последней каплей, что переполнила чашу терпения толстяка. Он жаждал захватить аэрационную установку, подчинить себе больше, чем один захудалый и перенаселенный цех. В мыслях Пегаллос уже мнил себя правителем всего района, всех уровней и цехов, что были здесь — нужно было лишь получить контроль над воздухом, и тогда он станет не просто хозяином, а настоящим царем.

Но аэроманты не тряслись от ужаса, чувствуя приближение Пегаллоса и его головорезов. У мрачного племени были другие проблемы, куда более насущные и срочные.

Лишь только стоило дыханию и жутким, рыдающим стонам в колодце немного затихнуть, как аэроманты со всех ног понеслись наверх, в свой защищенный от угроз цех. Там, наверху, уже растягивали над черным зевом бездонной дыры огромное черное полотно, сотканное наспех из более мелких лоскутов. Глушащая звуки ткань должна была хотя бы на какое-то время дезориентировать тварей, отвлечь их от цеха.

— В госпиталь, — иерия Охимна была, разумеется, в самой гуще событий, и тут же приказала унести ее бездыханного сына. — Этого к алтарю. Нельзя более ждать.

Техея тут же схватили под руки двое аэромантов. Мальчик извивался, пытался вырваться, но хватка у них была крепкой, надежной.

— Что с ним?! — закричал вдруг Техей, заставив людей вокруг вздрогнуть в ужасе.

— Молчи, альб! — шикнула на него иерия. — Зверь пробудился. Дышащий корень поднимается и скоро будет здесь, вот что.

— Да плевать мне на него, я спрашиваю про Кая!

Иерия задержала на Техее взгляд своих мутных окуляров, чуть дольше, чем следовало бы. Затем взглянула на сына, которого срочно уносили в госпиталь.

— Пусть побудет с ним, — она махнула рукой, и Техея отпустили. — У тебя есть шанс придумать хоть что-то, пока он не умрет.

— В смысле… умрет? — тихо, едва шевеля губами, прошептал альбинос. Шепот в голове нарастал, превращался в крик.

— Ты виноват! Ты виноват! — вопили голоса, сотрясая его разум.

Не обращая на них никакого внимания, Техей со всех ног побежал вслед за носилками, на которых задыхался от наступившего анафилактического шока не-Кай. Вбежав вслед за врачами в темный, полный умирающих от страшного яда аэромантов госпиталь, Техей упал у койки, на которую положили его товарища.

Даже через противогаз было видно, что тот без сознания. Он тяжело, хрипло дышал, едва раздувая разбухшие от яда легкие, кое-как пропуская через надувшуюся носоглотку воздух. Врач, что отличался от прочих аэромантов белыми перчатками, ставил капельницу, вонзал катетер в руку не-Кая и молчал. Лишь когда он, наконец, закончил, быстрыми, резкими жестами он что-то спросил у Техея.

— Я не… — Техей тряхнул головой. — Я не понимаю, простите.

— Я спросил, были ли вы друзьями?

"Друзьями?", — подумал про себя альбинос. — "Он вступился за меня, защищал меня, хоть мы и знакомы всего пару дней."

— Воздай молитву, у нас нет крови его группы, — прошептал врач, не дожидаясь ответа. — Помолись как умеешь.

— Ч-что? Но…

— Тише. Ему нужно переливание крови, но у нас нет подходящего донора. Только у его отца была четвертая положительная.

— П-погодите! Стойте, сейчас…

Техей стал нервно, торопливо снимать перчатки и дрожащими руками закатывать рукав своей левой руки. Там, на запястье, чернела крохотная татуировка. Лекарь взглянул на нее и тут же быстрым шагом пошел прочь, за набором для переливания.

Юного петраманта усадили рядом на невысокий стул, вонзили в руку катетер. За процессом подглядывали из-за угла медсестры, что-то тихо обсуждая на языке жестов. В госпиталь задувал приятный, легкий ветерок, распространявшийся от установки.

Кровь заструилась по пластиковым трубочкам, вливаясь в тело не-Кая, оживляя его. В то же время подключенный к нему примитивный аппарат для диализа выводил из организма грязную, отравленную кровь вместе с мочой и водой — тело перерабатывало яд, сковывало его в почках и печени, а машина выводила его из юного тела, в которое струилась свежая, чистая и здоровая кровь.

Все это время Техей, даже не задумываясь о собственном благополучии, лишь продолжал размышлять о том, как он может помочь этим людям. Теперь проблемы рабов казались ему чем-то несущественным, глупым. Черт, да даже Архитекторы уже не казались такими важными, если оттуда, снизу, надвигается орда таких тварей, коих не берет даже холодная сталь.