Плюм (СИ)

- Лежи, - мощная рука тут же прижала голову Ауфа к подголовному валику.

- Черный? – раздался в темноте шепот второго волка, а Ауфа, будто волчонка, силой перевернули на грудь, и, заломив руки за спину, принялись вязать.

- Все равно, из птичьих подстилок. Можно и волком не считать, - фыркнул первый голос, и, словно куль, выволок Ауфа с постели, - Пшел, отродье!

Ауф оказался на ногах, и, получив чувствительный тычок в спину, потрусил туда, куда его направляли лапы неизвестных.

***

- Так, отродья. Слушай меня! – немолодой, но весьма внушительный и накачанный черный волк, стоящий на пригнанном сюда автопогрузчике, возвышался над согнанными на бетон ночного посадочного поля капитанами и космодромными волками, - Вы, полукровки лисьи, отдали наш мир, прекрасный Вольфлод, в когти этих поганых перьевых чужеродцев. Ладно, мы согласны: раз нынешние волки настолько залисились, что согласны заключать браки со всякими низшими белыми да серыми недоволками, то пусть и дальше варятся в этом своем «расовом супе» да с пернатыми чужаками лижутся – ваше, неполноценных, дело. Но здесь, в нашем новом доме, на Барклоде, все будет по-другому!

Вырванные посреди ночи из своих постелей (а кто и избитый) волки подавленно молчали. Что, видимо, вполне удовлетворило говоруна, освещенного парой направленных на автопогрузчик прожекторов, и он продолжил (а стоящие вокруг пленников черные качки с ало-белыми повязками и длинными ножами в руках раздали несколько затрещин – чтобы пленные лучше слушали).

- Отныне Барклод независим от вырожденцев, оставшихся на Вольфлоде. Мы будем строить наше собственное общество так, как нам завещали предки: волки для волков и ради волков – никаких лисьих сантиментов и двуличной «открытости», - прочистив горло, продолжил оратор, - А потому, вы, подстилки птичьи, будете пребывать в нашем плену… Да, в плену: мы не лицемеры, как вы привыкли, и называем вещи своими именами, а не мерзкими эвфемизмами вроде «в невольных гостях». Итак, вы будете у нас в плену до тех пор, пока Вольфлод не признает нашу независимость, и мы не научимся управлять вашими пустотными аэропланами…

- Но корабли - не аэропланы!.. – подал голос кто-то из пленников, и тут же получил рукояткой ножа в спину, - Ох!..

- Даже в такой ситуации хитрить пытаетесь, лисы не-пойми-чьей-крови, - с нескрываемым чувством превосходства усмехнулся оратор, - Ваши аэропланы останутся у нас: мы знаем то, на чем перевозятся воинов и ножи между планетами. И мы не собираемся отказываться от пустоты: пустота – будущее волков. Только, не в рабстве у пернатых чужаков, а в наших собственных лапах! Впрочем, вам, вырожденцам, не понять – вы уже давно растеряли и собственное достоинство, и чувство стаи. Но настанет время, и… Впрочем, это сейчас не важно.

Волки промолчали – они были слишком напуганы. Да и немудрено: почти для всех из них слова оратора звучали будто из далекого прошлого, а блеск длинных ножей и злорадные оскалы волков-с-повязками (среди которых оказалось немало и работников космодрома) лишали воли. Так что, немолодой оратор продолжил.

- Итак, снова. Вы – наши пленники. Ваши шкуры ценны нам только до тех пор, пока вы не доставляете проблем: не доставляйте их и выполняйте все наши приказы – вернетесь на Вольфлод целыми. Нет, значит, нет – выбросим в лес как полукровую падаль, которой вы и являетесь, - жестко выдал волк, и обвел пленников глазами, - Всем все ясно? Вопросы есть?

- Но что будет с кораблями? Они не аэропланы! Они как мы! Только стальные, - подал голос тот же волк, что недавно получил рукоятью ножа в спину.

- Вот, смотрите, братья! Это и есть то вырождение, о котором многие уже стали забывать за годы жизни вдали от Вольфлода! Эта пародия на волка, ведь, не лжет: он, действительно, думает, что промышленная машина – его родственник! – оратор торжественно простер руку к задавшему вопрос, - Нет! Не бейте его. Это бесполезно: он уже даже не волк. Просто, оставим его, братья, доживать его век в том ничтожестве, что он есть – нам его не спасти. Да, и не нужно.

Волки-с-повязками в ответ загомонили, выражая свое отвращение к тому, на кого указывал оратор. Но бить того не стали (хотя, один и замахнулся было, но потом опустил руку).

- Еще вопросы, выродки? – снова задал вопрос оратор. Впрочем, его тон был таков, что было понятно: никаких новых вопросов он слышать не хочет.

Волки, приободренные было примером товарища, загомонили, пытаясь прояснить ситуацию. Но оратор, нахмурившись и дернув ушами, взмахнул рукой, и многие из пленников получили весьма болезненные тычки рукоятями ножей в спины. После чего все невольное собрание, напуганное и ошеломленное, замолчало. Оратор довольно кивнул подельникам.

- Итак, вопросов больше нет. Хорошо, - подвел он черту полуночному собранию, - Братья, отведите выродков обратно в их притон. У нас еще очень много настоящей работы.

Ауфа дернули за связанные за спиной руки, явно намереваясь куда-то увести. Волк обреченно подчинился: А что он мог против этих мордоворотов-в-лентах и с боевыми ножами?

***