Плюс на минус

— Вспомнил… епть, ты его хлопнешь, а меня ж потом наверняка за соучастие притянут!

— Ты не о потом беспокойся, а о здесь и сейчас, — посоветовал Саня. — Ну, Орех Николаевич, будешь колоться?

— Буду, — обреченно подтвердил тот.

— Лен, — окликнул Саня, не отводя обреза, — на столе мобилка валяется… будь так добра, дай ее Васе.

— Зачем?

— Затем, Васек, — ласково сказал напарник. В средние века ему бы цены не было, испанская инквизиция нарадоваться б не могла на такого сотрудника, — что ты сейчас будешь названивать своим друзьям-ролевикам. На предмет ценной сапожной информации.

Поиски нужного номера много времени не заняли — уж больно «друг» хотел от нас отделаться.

— Але. — Васек с тоской покосился на стоящую среди хлама пивную банку, но вставать с табуретки не рискнул, сглотнул всухую. — Толик?

— Ага, — жизнерадостно отозвалась трубка — не только, Саня, но и я от двери услышала. — Приветствую тебя, алчный кузнец из Туманного Бульбиона! Какая печаль привела ко мне твой бестелесный глас?

Я зажала рот, чтобы не прыснуть со смеху. Васек из зеленоватого стал пунцовым.

— Слышь, Толян, мне щас не до шуток! Тут один знакомый, — «кузнец» покосился на ласково улыбавшегося ему Саню, — поговорить с тобой хочет. Насчет сапог.

— Так пусть подъезжает, — безмятежно предложил ролевик. — Где-то через часик, я сейчас не дома. А чего ты такой сердитый? Кувалду на ногу уронил?

— Типа того, — буркнул Васек и отсоединился. — Ну что, доволен?

— Адрес пиши. — Саня подобрал с пола клочок бумаги почище, разгладил и сунул «другу».

— Сам пиши, я продиктую!

— Графологической экспертизы боишься? — понимающе хмыкнул напарник. — Нет уж, пиши. А то соврешь и будешь потом оправдываться, что это я ослышался. Или ты хочешь, чтобы мы через час вернулись?

Окончательно сломленный Васек трясущейся рукой накорябал пару строк, и Саня, пробежавшись по ним взглядом, одобрительно кивнул и сунул добычу в карман.

— Где у тебя туалет?

— Вон там, — озадаченно показал «кузнец». — А тебе зачем?

— Тебе, Васек, тебе. Не оставлять же тебя после такого в жи… (сокурсник снова сменил цвет — на белоснежный) на свободе. Ты ж сразу в милицию названивать начнешь.

— Сань, за кого ты меня принимаешь?! — неубедительно возмутился тот, однако неумолимый тычок обрезом заставил его перейти в более тесное, зато и более пригодное для сидения помещение.

— А скотч у тебя есть? — поинтересовался Саня, самолично захлопнув за «другом» дверь.

— Зачем? — гулко и подозрительно осведомились из туалета.

— Гранату к косяку приклею. А кольцо на дверную ручку надену.

Васек начал бессильно ругаться, обещая много чего интересного «как только он отсюда выберется», однако не только не попытался обрести свободу прямо сейчас, но еще и заперся изнутри.

Скотч Саня нашел и даже с треском оторвал полоску, но доставать свой любимый боеприпас не стал — просто подпер дверь табуреткой.

— Пошли, Лен, — скомандовал парень и, напоследок оглядевшись, заметил лежащую на тумбочке в прихожей фотокамеру. — О, профессиональная цацка… самое то. Вась, ты не возражаешь, если мы с твоей щелкалкой недельку поиграемся?

— Чего?! Не трожь! Положи на место, сволочь, это папина! — снова оживился туалет.

— На нужды следствия, — нравоучительно сказал Саня. — Будем считать, что мы с тобой в расчете за тот крест из Беловежской. Кстати, у тебя парабеллума нет? Маузера на худой конец…

— Был бы — я б тебя уже давно пристрелил, гада! — рыдающим голосом выпалил Васек.

— Не врет, — с сожалением констатировал Саня. — Ну ладно, приятно было свидеться…

В туалете яростно взревел слив.

— Са-а-ань, — только в машине подала голос Леночка, — может, не надо было про гранату?

— Ничего, — злорадно отмахнулся я, — пусть отдохнет от трудов неправедных. И вообще, без еды человек может прожить месяц, а воды у него навалом.

Девушка продолжала тоскливо вздыхать, и я с досадой добавил:

— Да кончай ты из-за этого подонка переживать! Его уже вечером, на крайняк утром папаша выпустит, когда со смены вернется.

— Откуда ты знаешь? Вдруг он за два года умер или в отдельную квартиру переехал?

— Ага, умер, а шмотки в прихожей на светлую память висят? Фотик опять же…

— Все равно, — упрямо сказала Леночка. — Нельзя так с живыми людьми!

— Ты ж сама мне запретила его убивать, — иронично напомнил я. — Лен, это не человек.

— А кто?

— Гнида он. Паразит. Таких даже не убивают — давят.

— Давят?

— Угу. — С пятой попытки добыв — трением, не иначе — из китайской зажигалки сноп искр, я жадно затянулся. — Когда ногтем, а когда и танком.

— Это шутка? — неуверенно уточнила девушка.

— Нет.