Плюс один

Думаю, мне бы стоило, но я не могла. Вместо этого я ухмыльнулась и потянулась к этому колючему подбородку, заставив его перевести взгляд своих сексуальных зелёных глаз от моей нереально и удивительно чувствительной сердцевины к глазам.

— Нравится то, что видишь?

Щетина на подбородке уколола мои ладони, когда его губы сложились в улыбку.

— Мне чертовски нравится то, что я вижу. У тебя самая розовая и сексуальная киска из всех, что я когда-либо видел. И один вид того, что она влажная и ещё трепещет из-за меня, из-за нас... Чёрт, в следующий раз, когда я окажусь на этом самолёте, что бы я ни увидел в салоне, ты будешь единственным, о чём я смогу думать.

Мои щёки покраснели ещё больше, а ноги я развела ещё шире.

— Дункан?

— Знаю, что должен дать тебе отдохнуть, но Индиана так чертовски близко к Нью-Йорку, и как ты и сказала, пять месяцев ожидания — это долгий срок. — С этими словами он наклонился ближе. — Ты так приятно пахнешь.

Прежде чем я успела заговорить, его язык прижался к моим складкам. Я выкрикнула и откинулась на спину. Причмокивая, он очищал меня, облизывая и дразня. Это был нескончаемый процесс — ведь его рот заставлял меня кончать снова и снова.

— Боже! Дункан! — крикнула я, когда он подарил мне очередной оргазм, мои руки схватили его угольно-чёрные волосы. Я представляла это тысячу раз, но никогда — в самолёте.

Внезапно он остановился и забросил мои ступни на диван, оставляя меня лежащей на спине и раскрытой.

Я усмехнулась, когда он потянулся к пиджаку за ещё одним серебристым пакетиком.

— Надеюсь, ты прихватил больше двух, — заметила я.

Он покачал головой.

— Возможно, нам нужно найти магазин. В Индиане ведь они есть, верно?

— К счастью для нас, CVS и Walgreen есть на каждом углу.

Дункан забрался на меня, его уже твёрдый член потёрся о моё бедро, когда он сказал, — К счастью для меня. Не сомневайся.

— Прямо сейчас я чувствую себя вполне счастливой.

— Кимбра, я должен оказаться в тебе ещё раз. Просто должен. Если я не...

Я потянулась к его члену и направила твёрдый ствол между складок.

— Я хочу, чтобы ты был там.

Он всосал мой сосок, заставляя всю мою нервную систему трепетать, а кожу покрыться мурашками. А потом он толкнулся глубоко внутрь, отчего моя спина выгнулась, а рот распахнулся.

Меня никогда не заполняли так, как это делал Дункан Уиллис. Я никогда не чувствовала давление и растяжение, которое причиняло боль, но в то же время ощущалось божественно. Всё моё тело переполняли волны удовольствия, пока он засаживал мне, снова и снова. Когда я открыла глаза, то увидела, как он скривил лицо. Это выражение полностью отражало моё, боль и удовольствие смешались, пока нарастал его оргазм. Во второй раз мы кончили одновременно.

Мне бы стоило волноваться обо всех тех женщинах, с которыми он был, или о слухах, что о нём ходят. Но прямо сейчас мне не хотелось об этом думать. И поскольку он использует защиту, а я принимаю противозачаточные ещё с колледжа, беременность — не проблема.

И хотя об этом и речи не идёт, впервые я допустила мысль о беременности, о желании носить под сердцем чьего-то ребёнка. Я никогда не хотела этого прежде; даже когда мы с Тимоти говорили о вечности, построение карьеры выглядело для меня более важным.

А сейчас возможно это звучит не так и ужасно. Может, это потому что мы на пути к моему дому, стране детей, щенков и долго-и-счастливо. Я никогда не хотела этого, но возможно, просто возможно, мысль об этом больше не за гранью моего понимания.

А затем я вспомнила: это не по-настоящему. Секс, может, и крышесносный, но любовь всё ещё выдуманная.

— Это притворство, — тихо сказала я, когда Дункан рухнул на меня сверху, его твёрдая рельефная грудь накрыла меня и сплющила мои сиськи.

— Фантазия, — поправил он, поцеловав меня в лоб.

Фантазия и есть притворство. Я не стала говорить это вслух. Только напомнила себе, что эта фантазия не выйдет за пределы выходных. Даже это притворство может привести к разбитому сердцу.

Я удерживала равновесие в маленькой, но невероятно роскошной ванной комнате, заканчивая приводить в порядок волосы. Укладку, которую я сделала перед работой, можно засчитать в качестве взноса за моё пожизненное членство в клубе высотной мили. Волосы больше не были забраны вверх, так что я сделала низкий конский хвост, положила его на левое плечо и улыбнулась своему отражению. На моей памяти я ни разу не ощущала такой расслабленности и удовлетворённости, возвращаясь домой к семье.

Вернув помаду в сумочку, я решила нанести только блеск для губ. В добавлении цвета не было необходимости. Мои губы и так выглядели красными и припухшими, несомненно, от уделённого им внимания. Даже в румянах не было необходимости. На моих щеках сам по себе выступил яркий румянец.

Возможно, я была не расслаблена, а пресыщена. Когда самолёт дёрнулся, и я покачнулась, то с болью и удовольствием почувствовала, что каждый мускул в моём теле вялый и счастливый одновременно. Я назвала эту причудливую боль военными трофеями. Трофеями, которые я буду счастлива собирать все выходные.