Плюш (ЛП)

— В какой-то момент я жалел о своем согласии, когда мне предложили здесь работу. Мне было тесно и дико. Но рядом океан и здесь тепло. — Он указывает на свою черную толстовку. — В Торонто еще лежит снег.

— Видишь как много плюсов, — говорю я.

— Да, — соглашается он. — Их оказалось гораздо больше, чем я думал.

Он тянет меня к своей груди, и я прижимаюсь к его высокому и сильному телу. От его аромата у меня подгибаются колени.

Мы стоим так примерно минуту. Затем он ведет меня к машине и достает из багажника пакет с едой.

— Не знаю, что ты ешь, — говорит Лиам, раскладывая на капоте картошку фри, чипсы, какой-то салат в пластиковой упаковке, пачку печенья «Орео», пончики в бумажном пакете.

Я давлюсь от смеха, наблюдая за этим.

— Что? — Лиам опускает руки. — Не говори мне, что сидишь на какой-нибудь диете.

— Нет, — я качаю головой.

— Ладно, тогда ты должна все это съесть. — Он приближается ко мне.

Я приникаю к его телу своим.

— На будущее: я обожаю молочные коктейли.

Он опускает голову и оставляет легкий поцелуй на моих губах.

— Понял.

— Ты расстроен? — интересуюсь я.

Он пожимает плечами, глядя в сторону.

— Меня больше волнует реакция парней. Нужно уметь проигрывать. И вот еще что, на будущее, — повторяет он мои слова. — С тобой я не стану обсуждать хоккей.

— Что? — Я даже отстраняюсь. — Почему?

— Потому что он итак занимает большую часть моей жизни.

И для этого у него есть друзья и сама команда.

— Я так понимаю, что я должна развлекать вас, тренер Фаррелл, в ваше свободное время?

Его глаза вспыхивают опасным огоньком, когда я называю его тренером.

— А у вас получится, мисс Роббинс?

Минут через двадцать, когда картошка фри и несколько печений съедены, я сижу на капоте «Рэма», крепко стискивая ногами бедра Лиама. Он стоит передо мной и целует меня, лаская руками мою спину под кардиганом. Я чувствую, что он хочет большего, но кроме движения бедер он ничего себе не позволяет. Мои руки тоже под его толстовкой, под тонкой тканью футболки я прощупываю кубики его пресса. От нашего общего горячего дыхания исходит пар.

Вибрация в кармане его джинсов отвлекает нас от дела. Ненавижу, что нас прерывают. Вздохнув, Лиам отстраняется от меня, проведя пальцем по моим губам. Без него мне моментально становится холодно.

— Мне нужно ответить, — говорит он.

Я киваю и остаюсь на месте, когда он отходит на несколько шагов.

— Нет, старик, я не дома. А в чем проблема? — Он слушает какое-то время, изредка бросая на меня взгляды. — Ты издеваешься. Прямо сейчас? Черт. Да, я занят.

То, что ему говорит собеседник, очевидно, что-то из категории «кого ты трахаешь сейчас, бро», потому что Лиам стискивает челюсть и хмыкает.

Он старше моих ровесников, но не настолько, чтобы слишком от них отличаться в те моменты, когда дело касается пошлых шуток. Конечно, у меня нет богатого опыта, чтобы рассуждать о подобном, но я очень наблюдательна. В большинстве случаев парни ведут себя слишком очевидно.

— Заткнись, Реджи, — огрызается Лиам. — Хорошо, договорились. Но ты мне должен, сукин сын.

Засунув телефон обратно в карман, он возвращается ко мне.

— Я услышала нецензурную лексику.

Он улыбается и закрывает на мне мой распахнутый кардиган.

— Поверь мне, парни слышат от меня и не такое, когда ползают на льду, как улитки.

Я смеюсь, слегка откинув голову.

— Тебе нужно ехать, да?

Он неохотно кивает.

— Моему другу нужна помощь.

— Что-то серьезное? — Я спрыгиваю с капота, и теперь мне приходится задирать голову, чтобы видеть лицо Лиама.

— Я бы так не сказал, — уклончиво отвечает он.

— Ладно. — Стараясь не показывать своего разочарования, я плетусь к машине.

Когда мы уже выезжаем на дорогу, я размышляю вслух:

— Реджи. Реджи-Рукав?

На лице Лиама сначала появляется удивление, затем он кивает головой.

— Да точно. Так ты знаешь его?

— Немного. Мой папа с ним знаком.

— У твоего отца есть татуировки? — интересуется Лиам.

Я разворачиваюсь полубоком.

— Какой ты предвзятый. Разве больше нет причин общаться с тату-мастером?

Лиам громко смеется, игриво дернув меня за прядь волос.

— Скажи честно.

— Ладно, — сдаюсь я. — Реджи сделал папе татуировку на пальце правой руки. И это всего лишь крошечная точка, потому что папа до смерти боится игл.

Лиам едва сдерживает смех.

— Тогда зачем он пошел в тату-салон?

— Уже не помню, но он что-то проспорил маме.

Он откровенно смеется.

— Твои родители веселые.

— Не то слово, — я притворно закатываю глаза.

Мы больше не говорим, так как он останавливает машину в переулке перед моей улицей. Мне не хочется уходить. Если признаться самой себе, когда я думала о нем, то даже представить не могла, что мы будем так непринужденно болтать и даже спорить. Мне он казался слишком серьезным. Но все оказалось так легко и непринужденно. Так и должно быть. Вот только все это мне нужно скрывать.

— У нас две выездные игры, — говорит Лиам, постукивая пальцами по рулю. — Буду занят, но к концу недели сможем что-нибудь придумать.

Да, боже, в любое время.

Наклонившись, он проводит пальцем по моим губам, затем целует.

— Я буду скучать.

ГЛАВА 7

28 февраля