Плюш

Так как сегодня Сочельник, я так понимаю, что это означает «репетицию» рождественского ужина. Приняв душ, я добрых полчаса выпытывал у Адама подробности его нового бизнеса.

После своего двухмесячного брака, мой брат решил кардинально поменять свою жизнь. Поэтому он продал свою крошечную квартирку в северном Йорке, оплатил год аренды за таунхаус рядом с озером и взял в банке кредит, чтобы открыть собственную закусочную. Если Адам что-то задумал, то обязательно сделает. И все мы уверены, что у него все получится. Шон, как самый умный из нас, помог составить бизнес-план и даже умудрился впихнуть в этот план дни, по которым закусочная Адама сможет позволить себе устраивать маленькие благотворительные акции.

Это… это просто Шон. Такой, какой есть.

Мы втроем: я, отец и Адам сидим на веранде, когда в одной футболке на колючий мороз выскакивает Шон.

– О чем болтаете?

Адам поднимается с плетенного кресла и треплет за волосы своего младшего брата.

– Думаем, что же с тобой делать.

Шон сразу же соображает, что имеет в виду Адам. Мы все друг друга подкалываем по тому или иному поводу, но Адама странным образом больше всех волнует робость Шона рядом с девушками.

– Волноваться нужно тебе, – язвит Шон. – Не я развелся после двух месяцев брака.

Папа прячет улыбку, мельком взглянув на меня. Я отвечаю взглядом «ага, все как обычно».

Адам закатывает глаза.

– Пора уже признаться, Шон. В том, что тебе нравятся парни нет ничего плохого. Мы ведь живем в двадцать первом веке. Все нормально.

Шон копирует брата и тоже закатывает глаза.

– Вот и именно, братишка. Твой развод ясно тебе дал понять, с женщинами тебе не быть. Все нормально, мы понимаем. В том, что тебе нравятся парни нет ничего плохого.

Мы с папой смеемся. Адам хватает Шона и делает захват, зажав голову Шона. Все еще смеясь над дерущимися братьями, я захожу в дом и переступая через две ступеньки, поднимаюсь наверх. Дверь в мою старую комнату открыта. Здесь уже все изменилось с того времени, как я окончательно съехал. Стены стали светлее, узкую кровать поменяли на более удобную, все свои хоккейные награды я забрал с собой.

Вив нет в комнате, но я слышу ее голос из ванной, поэтому иду туда. Она стоит напротив раковины, и болтая по телефону и глядя в зеркало, расчесывает волосы. На ней плотное темно-синее платье с белым воротником, идеально сидящее на ее фигуре. Опираясь о дверной косяк, я любуюсь ее стройными ногами, и практически не слышу, что она говорит. Подол ее платья заканчивается на середине бедер, и я сегодня был слишком романтичным, поэтому только сейчас позволяю желанию заполнить все мое тело.

– И я тебя люблю. Пока. – Вивиан заканчивает разговор и смотрит на меня в отражении зеркала. – Папа передает тебе привет.

С трудом подняв глаза, я смотрю на нее и скептически выгибаю бровь.

– Конечно же, передает.

В ответ на мой сарказм, Вивиан лишь пожимает плечами и продолжает причесывать волосы, легкими волнами спускающиеся до плеч.

– Ну, может, не совсем так, но он явно дал понять, что думает о тебе.

Оттолкнувшись от косяка, я приближаюсь к Вив и разворачиваю ее к себе.

– Конечно, думает, ведь со мной его дочь. – Забрав щетку для волос из ее рук, я обхватываю талию Вив и опускаю голову, чтобы сказать ей в самые губы: – Черт возьми, я так хочу остаться с тобой наедине, в спальне.

Мама предложила нам остаться вдвоем в моей старой комнате, но это будет лишь завтра. Запах ее мягких духов врезается мне в ноздри, когда я прикасаюсь языком к мягкой коже за ее ухом.

Вив поддается вперед, издав тихий стон.

– Я тоже этого хочу.

Наши ласки медленно перетекают в нечто большее. Вивиан целует меня так сильно, что я издаю что-то похожее на рычание. В последний раз мы занимались сексом в отеле в Ниагаре-Фоллс, но мы были такими уставшими и замученными, что быстро заснули, а утром отправились в Торонто.

Сейчас я хочу прикасаться к ней медленно и везде, где только вздумается. Подхватив Вив за талию, я осторожно усаживаю ее рядом с раковиной. Она раздвигает ноги, и я устраиваюсь между ними, не прекращая ее целовать. Мой палец медленно скользит по ее бедру, подкрадываясь под подол.

Но внезапно раздается громкий голос Адама:

– Лиам! Уилларды приехали!

Кейтлин Уиллард – кузина моего отца. Мама пригласила их к сегодняшнему ужину, так как меня она не видела с тех пор, как я уехал из Онтарио.

Едва приведя себя в порядок, мы с Вивиан спускаемся вниз и попадаем под пристальное изучение моей тети и ее мужа – Донована. Затем мы перемещаемся в столовую, где вместе с приготовленной мамой индейкой и различной закуской происходит один из самых шумных вечеров в жизни Вив. Но судя по ее горящим глазам и смеху, ей это очень даже нравится. Поэтому я остаюсь спокоен на протяжении всего вечера, так как у тети Кейтлин совершенно отсутствует фильтр, то есть она болтает и болтает, и часто забывает смысл слова «такт».