Плюш

О выпускном бале уже слишком много болтовни, поэтому я тоже задумываюсь. Мне даже не с кем пойти. Ведь не могу же я не идти совсем или придти одна. Ну не настолько все плохо. Лиам сказал, что слышал, как Лестер говорил, что хочет пригласить меня. Нет, я не удивлена, и я бы возможно пошла, если бы он не хотел от меня чего-то большего. У меня нет причин поливать грязью Лестера, но я не могу избавиться от ощущения, что он желает снова меня заполучить лишь с той целью, что за то время, когда мы встречались в прошлом году, он не получил от меня самого главного. Но я знаю, что он болтал о том, что между нами что-то было. Быть может, не говорил напрямую, но намекал. Меня это не волнует на самом деле, но желания с ним что-то повторять у меня начисто пропало.

И еще я обещала Лиаму.

Чтобы он ни говорил, как бы ни дразнил меня по поводу ревности, он ревнует меня сам. Очень ревнует.

Мама расспрашивала меня, чем я занималась в воскресенье, и мне приходилось отмахиваться, мол ничего важного, и переводить темы, так как я устала ей лгать. Ей и папе. Смотреть в глаза и лгать. Да, на данный момент ложь – часть моей жизни.

Но если я могу находить способы обходить это стороной, то я делаю все возможное.

Сегодня на тренировке Джастин непривычно тихий. Отвечает на вопросы не сразу, говорит невпопад. Его что-то сильно волнует, но, когда я интересуюсь, он натягивает улыбку и говорит, что просто не выспался. Это довольно странно. Где-то в голове у меня мелькает мысль, что, быть может, дело в Мэйси или Дэлле. Мы не настолько близки, чтобы разговаривать о личном, поэтому я не лезу к нему с расспросами.

Джастин уходит раньше меня, а я остаюсь еще ненадолго. Мы итак закончили сегодня слишком рано. Я чищу Брего, тихо с ним разговаривая. Впереди у нас с ним много испытаний. Троеборье совсем близко, и я очень волнуюсь. К тому же мы с Джастином участвуем в параде на фестивале кленового сиропа, который пройдет в честь Пасхи в конце месяца.

В маленьких городах тоже не так уж и скучно, и к тому же в Эшборо Флэйм – сидеть только за партой даже с самым высоким балом, лишь мечта. Мы все время где-то участвуем, соревнуемся. Иногда у меня голова кругом от всего происходящего вокруг.

Я иду домой прямо в сапогах и крагах. Мама и папа все еще на работе, поэтому я ожидаю увидеть только бездельника Саймона. Зайдя в дом, я по привычке бросаю сумку в угол гардеробной, снимаю с себя сапоги и краги. Затем иду на кухню. В холодильнике нет моего коктейля, который вчера мне купила мама.

– Саймон, – рычу я сквозь зубы.

Ну что за напасть?

С силой хлопнув дверцей холодильника, я топаю в гостиную и застываю там на месте. Как и Дэлла, стоя на последней ступеньке лестницы.

Мы смотрим друг на друга, хлопая глазами, как в мультфильмах. Она выглядит немного потрепанной: мятая синяя блузка, небрежно собранные рыжие волосы, распухшие губы со смазанной помадой. В руках она держит туфли.

Не трудно догадаться, чем они с Саймоном занимались у нас дома.

Просто! Охренеть!

На языке вертится вопрос: какого хрена Дэлла Хенсли вытворяет с моим дядей? Я больше, чем уверена, что для него это несерьезно.

– Неловко, – произносит Дэлла, вздохнув.

Она спускается с последних ступеней, и теперь мы стоим друг напротив друга.

– Немного, – соглашаюсь я.

Она смотрит наверх, и я инстинктивно тоже.

– Честно, я не знаю, что сказать. – Свободной рукой Дэлла гладит свое предплечье.

– У вас очень милый дом.

Светская неловкая беседа это конечно мило, но мы не в кино.

– Спасибо, – отвечаю я. – Саймон дома?

Дэлла кивает.

– Ну, мне пора. – Она идет к двери и надевает туфли.

Я подхожу ближе и еще раз оглядываюсь наверх.

– Послушай, Дэлла, это не мое дело, но, – я вздыхаю, – мне кажется… Черт, что между вами?

Дэлла хватается за ручку двери и несколько секунд ее зрачки бегают от предмета к предмету.

– Ты можешь задать этот вопрос Саймону.

Я снова вздыхаю.

– Ничего. Я так и знала.

На лбу Дэллы появляется хмурая складка.

– Ты была права, это не твое дело.

Я понимаю, что она защищается, что ей до ужаса неловко в этой ситуации. Но я не могу делать вид, что не замечаю того, что происходит под крышей собственного дома.

– Саймон – мой дядя, – говорю я, игнорируя ее грубость. – И я знаю его очень и очень хорошо. Ты… милая и умная.

Дэлла издает смешок.

– Хочешь сказать, я слишком хороша для Саймона?

Да, наверное, это я и хочу сказать. И могу даже предположить, чем это закончиться, так как знаю Саймона. Мое отношение к нему здесь не причем.

– Он может разбить твое сердце, – говорю я.

Дэлла качает головой. Она надевает свою куртку и снова хватается за ручку.

– Спасибо, Вивиан, честно. Мило, что ты заботишься о моем сердце. Но ты не учла две детали. Во-первых, я не влюблена в Саймона, чтобы он смог его разбить. И во-вторых, – она открывает дверь, – оно уже разбито.

С этими словами дверь за ней закрывается.

* * *

Просидев несколько часов в своей комнате над учебниками, я спускаюсь к ужину. Мама и папа как обычно мило переговариваются, и папа помогает маме накрыть на стол.

– Ты приготовила рыбу, как это делает мама. – Саймон перескакивает через ступеньку.