Плюш

– Эй, приятель, ты где витаешь? – Меня хлопает по плечу Люк, и я стряхиваю с себя оцепенение, в котором находился несколько минут.

И это в разгар игры своих ребят против Северного Ванкувера на нашей домашней арене.

Своих ребят. Могу ли я теперь их так называть? Почти два дня я жду, когда меня вызовет Барнс и скажет, что я уволен. Я думаю, что ради репутации школы он не станет распространять информацию о нас с Вив, но то, как он будет на меня смотреть уже мне неприятно.

А как смотрел на меня ее отец. Я не думал, что все так выйдет. Трусливая часть меня боялась этого и это случилось. Я не знаю, что предпринять. Серьезно, я ищу решения. Возможно, меня не увольняют по той простой причине, что я должен довести сезон до конца, ну а после со мной попрощаются.

По поводу предложения мистера Грэма теперь я тоже сомневаюсь. Пусть им не будет известна причина, но Барнс живет в этом городе, что если он будет против, чтобы я и дальше работал с детьми?

Тогда мне нужно будет уехать из Эшборо, но я этого не хочу. Я хочу быть тренером. Возможно, я найду что-нибудь в Ванкувере, но что? Место главного тренера найти не так-то просто. Конечно, есть еще куча вариантов, у меня все-таки есть диплом, но без хоккея моя жизнь будет унылой.

Думая о Вивиан, я так же перебираю в голове десятки вариантов. Теперь в глазах ее родителей я полный подлец. Это ожидаемая и нормальная реакция хороших родителей. Нам нужно найти решение, как быть дальше. Уверен, она хочет быть со мной все равно. Как и я с ней.

Громкий свисток возвращает меня в реальность. Как я могу отвлекаться во время игры? Все-таки хреновый из меня получился тренер.

Судья показывает встречное движение согнутых в локтях рук, расположенных одна над другой. Кисть верхней руки открыта, а пальцы нижней сжаты в кулак.

– Удар концом клюшки, – озвучивает Люк.

Я не видел, черт возьми. Смотрел прямо на лед и ничего не видел.

Кайден катится к скамейке штрафников, нервно жуя капу. Когда он поворачивает ко мне голову, я развожу руки в стороны.

Какого хрена?

Обычно парни пожимают плечами или виновато качают головой. Но в этот раз Кайден бросает на меня странный взгляд. Я стараюсь это игнорировать.

До конца третьего периода чуть меньше десяти минут, на табло 2:1 в пользу гостей, счет в серии 2:0 в пользу гостей. А парни еще и умудряются зарабатывать штрафы, оставляя команду в меньшинстве.

Проклятье, я зол!

Положение спасает Тэйт. Богом клянусь, у этого парня большое будущее, если он продолжит играть. С передачи на удивления спокойного сегодня Лестера, Тэйт умело обыгрывает защитника и вратаря.

Шайба летит в верхний левый угол сетки. И это в меньшинстве.

Счет 2:2.

До окончания основного времени еще шесть минут. Кайден снова на льду и снова делает какие-то нелепые ошибки. Что с ним, черт возьми, происходит?

В отличие от него остальные решительно готовы завершить матч своей победой, не доводя игру до овертайма. Последние пару минут борьба идет в зоне соперника, но затем вылетает в нашу зону. Проброса нет, поэтому игра продолжается. Колтон делает охренительно длинную и четкую передачу Келлану, который наотмашь бьет по шайбе. Сначала шайба врезается в штангу, затем пролетает мимо вратаря.

Раздается рев.

Эшборо – 3 Северный Ванкувер – 2.

Я стараюсь не опережать события и не радоваться раньше времени. Еще три минуты и Северяне, ох, как стараются перевести игру в овертайм. Но вскоре зуммер сигнализирует о конце матча, и я сжимаю руками бортик, опустив голову.

Спасибо, спасибо. Мы в игре.

– С огромным трудом, но выиграли, – говорит Люк, когда мы идем к раздевалке, в которой слышны радостные вопли парней.

– Это-то меня и беспокоит, что с огромным, – отвечаю я.

Но команде таких слов говорить крайне непрофессионально. Видя своих тренеров, парни кричат и громко хлопают.

– Так держать, парни, – перебивая их ор, говорю я. – Поднажали вовремя.

– А северяне напугались, – добавляет Люк. – Вы видели их самодовольные лица в самом начале? Они думали, что им повезет на нашей арене?

Парни поддерживают слова Люка громким криком.

– Тренер, а вы случайно не сцепились с их тренером? – на меня смотрит Колтон. – Говорят, он часто мелет лишнего языком на играх.

Все смотрят на меня, а точнее на мою разбитую губу. Никто ничего не сказал, когда я показался с этой крошечной ссадиной, но сейчас она вдруг стала всех волновать.

Люк рядом со мной тяжело вздыхает.

Я качаю головой.

– Должен вас расстроить, я не бил морду тренеру соперника.

Все смеются, кроме Кайдена. Он стоит сбоку ото всех, скрестив руки на груди. Его хмурый взгляд никак не связан с игрой. Обычно я не говорю ребятам об ошибках сразу после игры (кроме одного единственного случая с Лестером) и не собираюсь этого делать сейчас. Разговор с Кайдеенм вряд ли пойдет о сегодняшней игре.

– Арчер, зайди ненадолго в тренерскую, – говорю я и выхожу из раздевалки.

Люк уходит на площадку, а я захожу в свой, скажем так, рабочий кабинет и сажусь за стол. Пару минут я пялюсь на стены, затем раздается решительный стук в дверь.

– Входи.