Плюшевый медвежонок

Мать и сын были соучастниками преступления. Только мать не испытывала чувства вины. А ее сообщник заделался заправским хиппи, полюбил наркотики и «свободный секс». Если бы об этом узнали миллионы радиослу-шателей и телезрителей, репутация Кёко Ясуги мгновенно бы рухнула, а это наверняка бы повлияло и на политическую карьеру отца. Кёхэй держал в руках козырь, бьющий наповал. Ему были попросту смешны его родители, не подозревающие, что сами дали сыну оружие, способное их уничтожить. Пользуясь их неведением, он отчаянно и бесстыдно прожигал жизнь. Может быть, этим он мстил родителям, сделавшим его лицемером.

Он вышел из туалета и вернулся в спальню, но там все по-прежнему спали. Тогда он пошел на кухню, сел на стул в углу и закурил. Вдруг сзади раздался голос:

- Дай и мне сигарету.

Он обернулся. На пороге спальни стояла девушка, та самая, на которую он наступил, пробираясь в туалет.

- Ты что, проснулась?

Кёхэй протянул ей пачку «Севен старз», и она ловко вытащила сигарету.

Вот, прикури.

Спасибо.

Девушка прикурила от зажженной Кёхэем спички и жадно затянулась.

- Обычно после «лекарства» табак кажется горьким, а сегодня почему-то вкусно.

Она была уже одета. Свободная блузка и миди-юбка скрывали очертания ее тела. Одежда подчеркивала в девушке прежде всего ее молодость. Ей еще не было и двадцати. Наверно, студентка.

Где мы с тобой познакомились? - спросил Кёхэй, мучительно напрягая память.

В баре «Джорджи». Мы потанцевали, а потом пошло-поехало, и ты привел меня сюда.

Словно ребенок, с удивлением разглядывающий новую игрушку, она на мгновение высунула кончик языка, и лицо у нее сделалось совсем детским. Трудно было поверить, что несколько часов назад эта девушка бесстыдно плясала голой под пенной струей огнетушителя.

Ах, вот оно что, бар «Джорджи»… Значит, там ты и пасешься?

Фу… Разве обо мне можно такое подумать?

Она рассмеялась, и на щеках у нее появились необыкновенно трогательные ямочки. Улыбка ее была открытой и искренней. Посмотрев девушке в глаза, Кёхэй почувст-

вовал, как у него закружилась голова. «Неужто ночью она была моей?» - подумал он.

Может, да. а может, и нет… Он обнимал всех подряд, и за ночь его партнерши менялись несколько раз.

- Меня зовут Кёхэй Коори. А тебя?

Наверно, она назвала свое имя, когда они познакомились в баре, но воспоминания об этом стерлись.

Зайдя в бар «Джорджи», он наглотался химинала. Таблетки горькие, но, если хорошенько разжевать, действуют как надо. В последнее время «лекарство» доставать все труднее. В аптеках химинал несовершеннолетним не продают.

В поисках «лекарства» порой проходят целые дни. Некоторые ездят за ним по всей стране, заменяют его глазными каплями, болеутоляющим, некоторые пьют даже тонизирующее средство для волос.

Химинал стал для Кёхэя и его друзей редкостью. Вчера впервые после долгого перерыва им повезло.

Как видно, он познакомился с этой девушкой уже «под кайфом». Кажется, они с ней танцевали. Если она пасется в баре «Джорджи», то, может быть, она из той братии, которая перебралась сюда из центра.

В последнее время «дикие» и хиппи переместились из Синдзюку в Накано, Огикубо, Дзиёдзи, Дзигогаока и другие окраинные районы Токио. Конечно, в большинстве юноши и девушки не были хиппи по убеждению, а лишь, так сказать, играли. Среди «диких» встречались молодые люди, не сумевшие поступить в университеты и колледжи или исключенные оттуда, сбежавшие из дома, выдававшие себя за дизайнеров, натурщиц, журналистов, взбалмошные студентки, непризнанные художники-авангардисты, неудавшиеся кинооператоры, несостоявшиеся композиторы, бывшие «юные дарования» и другие, им подобные.