Плюшевый медвежонок

Кен прошел мимо, будто не заметив их. Впрочем, они догадывались, что он тут делает. Один из них плюнул ему под ноги. Кен так поглядел на него, что тот мгновенно ускорил шаг и взбежал по лестнице вверх.

«Кто-нибудь из этой шпаны не сегодня-завтра наверняка что-нибудь натворит и попадет к нам в участок»,- подумал Кен.

Чтобы спуститься в метро, в этих местах требуется смелость. Шестьдесят процентов телефонов по ночам приводится в негодность. И сколько их ни чиниш, все равно их ломают. Утром идешь на службу - телефон работает, а вечером идешь обратно - уже испорчен. Даже Кен, местный уроженец, никогда не знал, какой из телефонов еще действует. Попадешь тут в какую-нибудь историю - телефон не спасет.

Кен вышел на платформу. Блевотина, которую он видел еще утром, красовалась на прежнем месте. Никто и не подумал убрать ее, она высохнет и пылью разлетится по всей станции. Старая грязь но успевает засохнуть, как ее заплевывают новой. Приходится смотреть под ноги, того и гляди, влезешь в какую-нибудь гадость. Урны забиты мусором и опрокинуты.

Поезд все не шел. Циферблат часов на платформе был залеплен бумажкой с надписью: «Неисправно». Кен невольно цокнул языком: часы уже месяц как сломаны. И автомат, продающий жевательную резинку, тоже не работает.

Наконец подошел обшарпанный поезд. И снаружи, и внутри вагоны исписаны надписямп сомнительного содержания. Садятся и сходят в основном негры. Еще пуэрториканцы и итальяпцы.

Народу было мало. Пассажиры сидели на расстоянии друг от друга и молчали. Поезд тронулся, зашумел, и молчание в вагоне стало еще заметнее. Тусклые лампочки без плафонов мигали, сквозняк гнал по проходу газеты, а они цеплялись за ботинки пассажиров, но тем было все равно.

Здесь всем на все наплевать, особенно на соседей. Каждый одинок. В людей вцепилось безысходное одиночество большого города. Но они так устали, что даже ие ощущают этого.

В передней части вагона сидя спал пожилой негр; казалось, он вот-вот сползет с сиденья. В руках он держал бутылку дешевого виски. Бутылка была почти пуста. Когда она начинала выскальзывать пз пальцев, он вздрагивал и крепко сжимал ее.

Неподалеку от него сидела негритянка средних лет, вероятно уборщица или разнорабочая из какой-нибудь фирмы. Вконец намотанная, она безвольно покачивалась в такт движению вагопа. Немного поодаль, прижавшись друг к другу, ехали пуэрториканцы, мать и сын. Мальчику было лет восемь, на плечо у него болтался ящик с принадлежностями для чистки ботинок. По возрасту ему, должно быть, уже пора в школу, но он, видимо, не ходит туда из-за бедности. По-английски, наверное, не говорит.

Рядом негритянка неопределенного возраста, по виду проститутка… По профессиональной привычке Кон потихоньку наблюдал за пассажирами.

И вдруг посреди этого занятия его настигла неожиданная мысль. Кен даже удивился. Удивился тому, что все еще помнил об этом.

Убитый в Токио Джонни Хэйворд работал поденно шофером грузовика. «Откуда у него могли взяться деньги на поездку в Японию?» - задал себе Кен недоуменный вопрос.

2

Дне Америки держится на неграх. Некоторые из них собственными усилиями получают хорошее образование и вырываются из нищеты, но основную массу черного населения гиря жизни тянет вниз и обрекает на пожизненное заключение на дне.

Мусорщики, портовые грузчики, водители грузовиков я такси, швейцары в отелях и барах, лифтеры, рабочие крематориев, уборщики падали - простой, неквалифицированный труд, от которого белые стараются держаться подальше или для которого не хватает белых рабочих рук, только такая работа и достается неграм. Платят им мало, меньше сотни долларов в неделю. Семью на это все равно но прокормишь. Некоторые отцы семейства, не желая лезть из кожи вон, чтобы жить впроголодь, предпочитают «гепариться»: семья, оставшаяся без кормильца, будет получать пособие.

Перепись паселенпя в Соединенных Штатах проводится каждые десять лет. По данным переписи 1970 года, из 8 миллионов населения Нью-Йорка негры составляют миллион 700 тысяч. За ними следуют 800 тысяч пуэрториканцев, а если добавить сюда и других цветных, то окажется, что в Ныо-Йорке 40 процентов жителей - но белые.

Перепись показывает, что по уровню благосостояния в образования негры и пуэрториканцы значительно уступают белым. Средний годовой доход белой семьи - 10 тысяч долларов, негритянской же - 7 тысяч, а пуэрториканской - 5 с половиной тысяч. Среди белых высшее образование получают 13 процентов, среди негров - 4 процента, а среди пуэрториканцев - всего 1 процент.

Зато с точки зрения официального «уровня бедности» (равнявшегося в 1970 году 4700 долларам в год на семью из четырех человек) соотношение обратное: лица, чьи доходы ниже этого уровня, составляют среди белых 9 процентов, среди негров - 25 процентов, а среди пуэрто-ргканцев - 35.

Семьи без отца составляют среди белого населения 14 процентов, у негров - 32 процента, а у пуэрторикан-цен - 29 процентов.