Плюсик в Чарму

- Ему в идеале воссоздать условия первых часов его жизни. Чтобы не травмировать нежную психику дракона, - пояснил ректор. – Обстановку, если вам так проще. Комнату, обстановку, свет. И я лично был бы рад, если бы вы посодействовали мне в этом вопросе.

Я чувствовала себя мамонтенком, который прощается с фаянсовой мамой. Мысль о том, что сейчас у меня вынесут унитаз, меня не радовала.

- Я настаиваю! – послышался гордый голос Филиаса. – Это вопрос жизни и смерти дракона!

Меня кольнула странная мысль. Если Пыхтачок внезапно отправится на радугу, Никита переедет из башни спонсоров в обычную комнату.

- Хорошо, только купите новый, - заметила я. Я почти оторвала унитаз от сердца.

- Мы постараемся компенсировать вам все расходы, - успокоили меня. – Я к вам зайду, когда освобожусь!

- Вы говорите, как рецидивист, - не смогла не съехидничать я. – Хорошо. Приходите.

Есть неискоренимая традиция. Делать уборку перед приходом слабо знакомых людей. Особенно тех, кого мы видим первый и последний раз в жизни.

Как будто их цепкий глаз заметит все несовершенства. И они будут еще полгода обсуждать чистоту ваших полов, паутину в углу и мушиные какашки на холодильнике.

Мы всегда прибираемся так, словно предлагаем квартиру на продажу. Причем, чем незнакомей человек, тем беспощадней генеральная уборка. Это друзья могут перешагнуть через мусорный пакет. И плюхнуться на пыльное кресло. А незнакомцы – ни в коем случае!

Я боролась со стереотипами. Но набирала ведро воды.

Поработала! Спасибо большое!

Швабра стирала пыль на полу. Тряпочка полировала зеркало. Я развешивала вещи по местам. Выметала фантики от Никитиных конфет из тайных комнат.

Маленькая хозяюшка стекала по стене от усталости. Но чтобы не ударить в грязь лицом, нужно убрать грязь!

Краем глаза я увидела огромную печать на полу в коридоре. Она медленно проступала. И тревожно мигала.

- Это я, - послышался голос ректора. – Нарисуйте символ согласия.

Эм… Символ чего?

- Фея, - трясла я коробочку. – Символ согласия! Покажи! Срочно!

- Не вопрос, - зевнула фея. И начала раздеваться: «Иди сюда, мой мачо!».

- Не поняла! – проморгалась я. – Символ согласия для порталов!

- А! Так бы сразу и сказала! Вот! – ответила Джоин, делая большой глоток из крышечки.

Я быстро надевала нарядное платье, собирала волосы в хвост и прятала постель под одеялом. Помада сломалась в руках, пока я рисовала символ. Я сбегала и выбросила ее в ведро.

- Проходите, - торжественно пригласила я. И замерла в постойке смирно.

- Еще раз здравствуйте, - поздоровался Филиас, сверкая пуговицами. Он появился в центре печати. Но не один.

– Это комиссия по «Воссозданию дракону условий дикой природы». Вы должны показать нам условия его проживания, - махнул рукой он в сторону делегации.

Я поздоровалась. И повела их в сторону «дикой природной пещеры».

- Вот, - мрачно заявила я, включив свет. Но потом выключила. Чтобы создать абсолютно идентичную обстановку.

Дикая природа не пестрела буйством красок. Дикая природа выглядела сыро и немного сурово. Если где-то в магическом мире вырастет озлобленный на мир дракон, то в этом есть и моя вина.

На полу в уголке лежал кусочек скорлупы от драконьего яйца.

Я смотрела на обитель «счастливого детства», чувствуя себя чудовищем. Совесть меня успокаивала.

В случае совершения преступления у дракона будет оправдание. Ему достаточно только показать условия первых дней жизни, как суд будет рыдать в три ручья. Если не оправдают, то половину срока скосят точно!

- Он вылупился здесь, - сообщила я ректору. Филиус осматривал черную копоть на стенах.

- Это будет не просто воссоздать, -  пробурчал  худенький и нервный маг в огромных очках.

Он выглядывал из-за плеча ректора. И делал пометки в блокноте.С очень умным видом.

Я терпеливо ждала, прислонившись к дверному косяку.

Когда я переводила взгляд на унитаз, в голове раздавалась песенка. «Пусть мама услышит! Пусть мама придет! Пусть мама меня непременно найдет!», - жалобным голосом начинал петь мамонтенок.

«Ведь так не бывает на свете! Что мама сидит в туалете!», - закончило моей воображение. И смутилось.

- Где мать? – спросил  Филиус, всматриваясь в темноту.

- Мама вот. Она у нас … эм… беленькая, - на всякий случай жалобно сообщила я.

- Твою мать! – ректор посмотрел на меня, как на чудовище. Я согласилась. Мне было очень стыдно.

- Так, а где … эм… отец? -  серьезно спросил очкастый маг. – Должен быть отец. Драконы с детства определяют для себя родителей. Если драконица осталась одна, маленький дракон может выбрать большой камень. И считать его своим отцом. Это в них заложено.

Вот зачем вы давите мне на совесть? Я даже не знала, что это драконье яйцо! У меня и в мыслях не было!

- Если то, что  «входит в маму» - отец,  у нас их сразу два, - мрачно сообщила я. – Вантуз и ершик.

 Я посмотрела на унитаз, как на очень легкомысленную девушку!

 - Хорошо, мы забираем мать и …хм… отцов, - серьезно заметил ректор. - Дракон должен вырасти в полноценной семье.

- Отлично! А как я буду без мамы? – тонко намекнула я. – Без мамы мне будет плохо!