Плюсик в карму

Про Рансу и двух арестованных парней она спрашивать не будет. Потом все узнается.

Узналось за ужином. И то исподволь.

А пока… Медикусу через почтовик вызвали извозчика. Он вернется завтра утром — Пашку сканировать, а потом на хутор. Оля светилась от благодарности — разрешили! Дедушку Ажура полечат! Даже Эрику перепало признательности — мог королевской властью запретить и не запретил! Раим Паранойевич поколдовал над усилением защитки Дрири: секретность — наше все! Посторонний в крепости наездников — это же атас, абзац и катастрофа! Единственный выход — сделать его не совсем посторонним. При молчаливом монаршем попустительстве Дрири был выдан жетон Корпуса. Прецедент был создан!

Раим нервничал — а ну как король не одобрит, а король и в ус не дул, уяснил уже, что любая глупость Ольги оборачивается пользой короне. И даже отпустил Олю на прогулку до хутора. С Тырей, разумеется.

На полчасика.

Оле хватило. Обнять Семеныча, всплакнуть на его закопченном, терпко пахнущем потом плече, предупредить про медосмотр и узнать, что кризис с кормами ожидается через два дня. Жех, чтобы унять слезоразлив (да кто же из мужиков такое выдержит?), повел ее смотреть, как ловко устроили карочек. Ну и материл иномирную мясо-яичную пернатость:

— Я думал, глумнее кур птицы нет! Вот честно, Оль! Так эти мало того, что бестолковые, так еще и наглые… — Оля улыбалась сквозь невысохшие слезы.

Тыря, а как же ж, рванула знакомиться с населением птичника и сразу огребла от взгального квохтатого альфы. Существо было в два раза крупнее среднестатистического Петьки-петушка и во столько же раз дурнее — читай, бесстрашнее.

Наскакивал. Клекотал. Крыльями хлопал и все норовил взлететь на Тырькину макушку. Щена от изумления (вообще-то, это она тут самый страшный зверь) забыла быть меховой, но вспомнила про боевую форму. Обижают! У придурочного кочета мозгов, видать, совсем нема, одно бесстрашие. От неминучей бесславной гибели наглую курятину уберегло только плотное синее оперение и реакция Жеха — сшиб хворостиной на подлете к бивню. А то пришлось бы варить преждевременный суп (щи куру не светили за неимением капусты). Благо, что этот цирк без конферансье никто не видел, кроме голоштанной ребятни. Тыря расстроилась — она же только поиграть, а ее бить! На этом прогулка закончилась. Пришлось собаконьку утешать, давясь смешками. Ну, раз дорогой подруге весело, то и Тыре хорошо. Но Оле и этого хватило, чтобы воспрянуть духом.

А за ужином разговор зашел-таки об арестованных и Рансу.

Идею дуэли король поддержал и заявил, что будет присутствовать.

— Не переживайте, Ольга, — тон Эрика был небрежен, — этот поединок сразу поднимет мальчика в негласной иерархии наездников.

— Да плевать на вашу иерархию! Пашка — обученный боец, но от случайностей никто не застрахован. У меня племянник один! — Ольга в сердцах отбросила салфетку. Выдохнула и заговорила с недоумением: — Как вы с этой иерархией свои соревнования выигрывать собрались? Для победы командный дух нужен, один за всех, и все за одного. А у вас махровая индивидуальщина! Варгу этот ведь не просто так в свою исключительность уверовал. Кто-то же внушил ребятам, что наездникам все можно.

— А вы считаете, что нельзя? — с какой-то болезненной заинтересованностью спросил Раим.

Ольга аж запнулась. Да за кого ее принимают?! Ух, она бы ему сказала!

А что, собственно, сказать-то?

— В одной нашей древней мудрой книге сказано: «От того, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут». Или как-то так. Не уверена, что верно перевела. Мне кажется, вы, господа, понимаете это как никто. Иначе бы не пошли спасать хутор, когда приключилась беда с водой, и не позволили бы медикусу здесь появиться. Это же против всех правил. А Рансу такой простой вещи не понимает.

Мысленно Раим с Ольгой согласился — не понимает. Но об этом он Ольге не расскажет. До Рансу действительно не доходило, почему король гневается из-за какой-то иномирянки. Она же шваль, комок грязи на пути. У Эрика хватило выдержки предложить бывшему главному пастуху добровольно опустить щиты и барьеры. И даже дать полминуты на осмысление. Раим бы не предложил. А дальше — дело техники.