Плюсик в карму

Оля подозревала, что начальник не так уж сосредоточен на документе. Наверняка задействовал свои способности, чтобы понаблюдать за ней. А и пусть. Почему-то подобное вмешательство в личное пространство нисколько не задевало. Защититься она все равно не сможет, так зачем ненужные терзания? Выяснит, что ему нужно, и отстанет. Лучше время с пользой провести и тоже понаблюдать... Руки бы оборвать тому, кто здесь уборку делает. Глаз опытной хозяйки выхватывал едва уловимую дымку пыли. Везде. Даже на подлокотниках ее жесткого кресла угадывалась неприятная припудренность. Как будто все убрали, а потом раз – и встряхнули пыльное покрывало.

А стол у попечителя пожиже будет, чем у кастеляна. Руководитель такого уровня – и привычен к бумажной работе? Похоже на то. Ишь, хаос на столешнице развел. Какие-то документы внасыпку. Руки так и чесались сложить странные квадратные листы в ровную стопку, еле сдержалась. Зато мимоходом выяснила, что плохо читает. Хотя нет, не так. Читает нормально, но практики нет, вот и кажется, что медленно. Для чтения рукописного текста привычка нужна, а где ее взять, если пока доводилось только вывески и редкие ценники читать? Нет, залипать в чужой документ она себе не позволит, хотя удержаться трудно – описание характера какого-то нгурула.

Минутку понаблюдала, как начальник резво выводит округлые петельчатые знаки, изобилующие надстрочными и подстрочными апострофами. Ольга мысленно хихикнула. Пишущая принадлежность, которая ручка, на местном языке называется «пальчик». Но штуковина удобная – работает по принципу тонко пишущего фломастера. Конечно, не свой родной перманентный маркер, но тоже ничего. Для технически отсталого мирка с прогрессом на уровне начала двадцатого века, а то и раньше, очень даже неплохо. На родине в этот период еще простые перьевые ручки в чернильницы макали. Магия, чтоб ее…

Раим чуточку присматривал за ночной гостьей, ее внимание нисколько не мешало работе. Вот если бы она, как дамы во дворце, начала мысленно препарировать недостатки его внешности или прикидывала, почему человек на такой должности позволяет себе выглядеть так старó, то он бы занял посетительницу беседой. А эта нервничает, понимает, что разговор будет судьбоносным, но терпит. Даже на него, Раима, старается смотреть не слишком пристально, деликатничает. Как она там про себя ворчала? «Сама не люблю, когда заказчики на руки пялятся». Мельтешение картинок не дало никакого представления, что там за заказы выполняла странная дама.

Лавэ начертал под письмом свой личный знак и сцедил капельку силы. Теперь, кроме адресата, никто не сможет вскрыть послание. Оно просто исчезнет из рук лиходея и вернется. Обычная практика, кроме одного нюанса. Этому фокусу Раима научила мама: любитель чужих писем получит метку – крошечный магический маячок. Оставалось надеяться, что на этот раз авральное послание никто не попытается перехватить, венценосное начальство получит весть лично. Уж очень не хотелось откладывать разговор с иномирянкой, перемещаться в столицу и запускать поисковик, чтобы определить недоброжелателя. Письмо не должно попасть в чужие руки!

«Мой повелитель и добрый друг.

Подаренная Вами самочка благополучно прибыла и чувствует себя преотлично. 

Вынужден предупредить – на этом хорошие новости заканчиваются. Далее последуют новости плохие и новости странные.

Появление щены спровоцировало ряд событий, о которых я считаю своим долгом Вас уведомить. (Эрик, я знаю твой нрав и очень тебя прошу не впадать в ярость. Дай мне время на расследование.)

Возможно, Вы помните кастеляна, туэ Ламса. Он уже был на должности, когда я принял звание попечителя. Так сказать, унаследовал кастеляна вместе с прочим хозяйством. Увы, небрежение туэ к своим обязанностям позволило щеночке удрать из вольера. Это самая хорошая из плохих новостей. Перечень прегрешений Ламса слишком обширен для этого срочного послания и, повторю, требует расследования. Это вторая плохая новость.