Плюсы и минусы алхимии

— Я их вижу. Один противозачаточный. Второй — на либидо. Так же как вижу, что на вас только одна клятва. Если бы их было больше, я бы не стал с вами откровенничать. Я бы вообще с вами не откровенничал. Ни с одним. — Я невольно бросил презрительный взгляд на Грекова. — Но мне одному с Живетьевыми не справиться, даже со всеми моими умениями. А они уже рассматривали вариант убрать Александра Павловича, он им мешает. Живетьева сказала терпеть до совершеннолетия младшего княжича, который не должен принимать реликвию при свидетелях. Так что что князю, что старшему княжичу отмерено жизни только до совершеннолетия младшего.

— Почему мы должны верить той ерунде, что ты несешь? — зло спросил Греков. — Заговор целителей — что может быть идиотичнее?

— Погоди, — остановил его Шелагин. — Илья, ты говорил, что видишь блоки. А снимать ты их можешь?

— Ты ему веришь? — не дал мне рта раскрыть Греков. — Только вдумайся, что он выдал: у тебя два блока, один противозачаточный, один — на либидо. Зачем два, они дублируют друг друга.

— Не совсем дублируют, — заметил уже зло я. — Первым был поставлен противозачаточный, но он пробился, как иногда бывает, если оба партнера — сильные маги, и тогда Живетьевы решили не рисковать и ставить блок на либидо, а первый просто не убрали.

— Чушь-то не неси, — презрительно бросил Греков. — Я лично Зимина возил к тебе новорожденному, он сказал, что шелагинской крови в тебе не капли.

— На мне стоит блок-пиявка, перекачивающий силу с моих четырнадцати кругов до семи Владика, — прорычал я ему в лицо, — блок на либидо и заклинание, маскирующее родство. Не факт, что Зимин последнего не видел. Каким бы независимым он ни считался, но его точно прижали блоком кого-то близкого.

Шелагин молчал, но взгляд его мне не нравился. Он мне не верил, но я ему в сыновья набиваться не собирался.

— Ходят такие слухи, — недоверчиво, но чуть спокойнее признал Греков. — То есть ты хочешь сказать, что тоже видишь блоки, но не можешь снять?

— Я могу снять, но тогда меня с какой-то вероятностью убьют.

— Ну да, Зимин не мог, а ты можешь, — с насмешкой сказал он.

— Вы в курсе, что Огонькову Живетьева поставила блок на магию?

— Есть такое, — признал Греков.

— Блока у него больше нет.

— Проверим.

— Проверяйте. И не болтайте, потому что это смертельно опасно не только для нас с дядей, но и для вашего начальника. И давайте наконец приступим к выполнению договора с моей стороны. Только конкретно вы, Алексей Дмитриевич, сейчас отвернетесь.

— Ну-ну, — скептически сказал он, но действительно отвернулся.

А я показал Шелагину, как вызывается панель управления и как на ней выбирается нужный режим, который зависит и от количества бойцов, и от необходимой сложности тренировки.

— В ожоговом отделении ты был? — неожиданно спросил Шелагин.

Врать не было ни смысла, ни необходимости.

— Я, и мазь там от меня.

— Зачем?

— Мне не жалко, у меня ее много получилось при прокачке алхимии.

— Нет. Зачем было так рисковать с ожоговым отделением?

— Это не ваше дело.

— Да нет, по всему получается, что мое.

— Ваше оно было восемнадцать лет назад, — резко ответил я. — А теперь мои дела вас не касаются, за исключение точки пересечения с Живетьевыми. После этого наши дороги разойдутся навсегда. На место вашего сына я не претендую, понятно?

После чего я сразу активировал режим тренировки, и Греков испуганно охнул, когда на нас поперла толпа изнаночных тварей. К его чести, испугался он не за себя, а за Шелагина и чуть ли не попытался его прикрыть, но вскоре понял, что это всего лишь режим тренировки, которая показалась ему довольно увлекательной, и единственное, о чем он пожалел в конце — что с этих тварей ничего нельзя получить, поскольку после смерти они исчезают.

— Давай в пятницу в это же время опять проведем совместную тренировку? — предложил Шелагин, когда мы выжали из тренировки все. Последний раз настройку проводил он лично, чтобы убедиться, что все запомнил.

— Нам бы поменьше пересекаться, — ответил я. — Потому что Живетьевы могут решить, что кто-то из нас лишний. Или вы хотите снять блоки?

— Это тоже.

Я повернулся и двумя короткими заклинаниями уничтожил связующие узлы. Блоки распались, но если после блока на либидо ничего не осталось, то противозачаточный блок оставил на ауре противное серое пятно, которое я не знал, как убрать.

— Чего хмуришься? — спросил Шелагин.

— У вас проблема, которую я не решу. Во всяком случае на нынешнем уровне. Блоки я снял, проверяйте. И да, если Живетьев спросит, после чего это началось, ответьте, что перехватили по кружечке пива в баре…

Я озвучил название заведения, в котором геройствовал Огоньков, и даже припомнил, чем он там напивался. Пусть целители изучают волшебные свойства местных алкогольных напитков, глядишь — и доизучаются до чего-то полезного. Или хотя бы сопьются в процессе экспериментов. Меня устроили бы оба варианта.

— Точно! — обрадовался Олег, — мне тоже нужно после тренировки там расслабиться. Назад машину ты поведешь. И Вовку туда же затащим. Идеальное прикрытие.