Плод чужого воображения

– Ага, подайте нам на блюдечке улики, отпечатки, трамвайные билеты! – фыркнул Монах. – Чего нет, того нет, майор. Зато есть мыслящая голова и аналитическое восприятие действительности. Это просто: забрасываешь сеть как можно шире и тянешь. Начинаешь с босоногого детства, так как карма тянется оттуда. И задаешь вопросы! Все время вопросы. Народ все видит, но не придает значения. И тут ты ему в лоб, народу: а что ты помнишь, что заметил, ухватил краем глаза, в двух словах? А? Кто как на кого посмотрел, кому подмигнул, в какой момент отвел глаза, что сказал явно не к месту… И бац! Картинка! Пазл сложился. Ну и думать, конечно. Соображать. Тянуть нить… Да!

Монах откинулся на подушки и закрыл глаза. Он лежал на диване в доме Доктора, а вокруг сидели майор Мельник, хозяин и Леша Добродеев. Голова его была перевязана – Лисица, как и обещал, наложил на темени Монаха три шва, – и он был похож на индийца в чалме, только борода была рыжая, а не черная, как полагается индийцу. Лисица накладывал швы, а Монах шипел, не столько от боли, сколько от скрипа протыкаемой иглой кожи и время от времени повторял, что ощущает себя трупом. А еще ему было интересно, понимает ли судмед, что перед ним живой человек?

– Ему не вредно так много говорить? – спросил майор, не рассчитывая на ответ. – Кто такая Виктория Лановая?

– Девушка Дэна Рубана, пропавшая двадцать три года назад. Он был обвинен в убийстве, получил срок и умер в тюрьме. Свою вину не признал, труп не нашли.

– А Денис при чем?

– Во время дачных посиделок Любаша рассказала, как она с подружками по малолетству бегала за местным мачо Дэном Рубаном и как потом в нем разочаровалась. Денис заявил, что помнит Дэна, что человек тот был изрядно паршивый, и долго удивлялся, что никто из присутствующих не припоминает эту нашумевшую историю. – Монах замолчал, облизал пересохшие губы. – Леша, можно мне пивка? Возьми в холодильнике.

– Лисица сказал, нельзя! – злорадно ухмыльнулся майор.

– Без пива не буду! – уперся Монах.

Добродеев побежал в кухню. Принес, протянул. Монах со стоном наслаждения припал к стакану. Он пил, громко глотая, дергая бородой и кадыком. Остальные молча наблюдали.

– Ну! – не выдержал майор.

– Спасибо, Лео! – Монах, казалось, ожил. – Итак, Денис бурно удивлялся… Это я уже сказал. Да! И тут возникает законный вопрос, а на что это он намекал?

– На что? – спросил Добродеев.

– Вернее, кому, – поправил себя Монах. – Это был месседж кому-то за столом: я помню и все про тебя знаю!

– Надеюсь, гипотетически? – спросил майор. – С какого перепугу ты так решил?

– Потому что Дениса убили. Тот, кому адресовался месседж, все понял и принял меры. Денис пригласил его на дачу для переговоров… Нет! Для передачи денег, а тот его застрелил.

– Шантаж? – догадался Добродеев.

– Однозначно. И это доказывает, что Денис…

– …не убийца Виктории Лановой! – выпалил Добродеев.

– Молоток, Лео! – похвалил Монах.

– Шибко вы скорые, – сказал майор. – Кто был за столом?

– Это к Доктору, он знает всех соучастников вечери.

– Ну… все свои были, – сказал Доктор. – Сейчас, когда Олег разложил все по полочкам, мне кажется, что Денис, действительно, как-то очень напирал… Что же произошло двадцать три года назад?

– Насколько я понимаю, Дэн Рубан не убивал свою подругу, – сказал Монах.

– Он показал на следствии, что они поссорились, и он ее ударил, отсюда кровь на рубашке, – встрял Добродеев. – И ушел, бросив ее в лесопарке. Был праздник города, полно пьяных, драки, как водится. Больше никто ее не видел. Ни живой, ни мертвой. Я был у ее сестры…

– Можно сделать анализы ДНК, – заметил Доктор.

– Верно. Майор обязательно сделает. Итак, девушка осталась одна, избитая, заплаканная, стало темнеть, и тут на нее нарвались Денис и неизвестный. Что было дальше, мы можем только догадываться. А кончилось все тем, что Денис закопал ее труп у себя в подвале. То есть помог дружку, причем, не безвозмездно, я думаю. Потом их дорожки разошлись, и вдруг! Какая встреча! Какая блестящая возможность подоить убийцу! Если вы хорошенько подумаете, Доктор, вы несомненно вспомните, что в его дрожащем от возбуждения голосе слышался восторг. Как, вы не помните Дэна Рубана? Не может быть! Все прекрасно помнят, а вы не помните? Забыли? И потирание потных ручек, и радостное хихиканье.

Доктор пожал плечами и промолчал.

– Кстати, этот неизвестный хорошо стреляет. И, наверное, был глушитель, потому что я не слышал выстрела. Между прочим, я ему благодарен за то, что он обошелся одним трупом. Хотя… – Монах задумался. – Может, они думали, что я сплел лапти. Дали по голове, вырубили, сбросили в погреб. Или забыли. Вот так живет человек и не знает…

– Нечего соваться без спроса в чужие дома, – сказал майор.

– Ты мог хотя бы дождаться меня, – укорил Добродеев.

– Виноват, Лео. Теперь без тебя ни шагу. А ты, майор, поспешил бы, а то у стрелка могут сдать нервы, как бы беды не вышло. Кто-то не так посмотрит, не то скажет… – Он снова откинулся на подушки. – Я несколько утомился, дальше сам.

Майор фыркнул: