Плод нашей нелюбви [СИ]

Веселье было в самом разгаре. Беседуя то с одним знакомым, то с другим, Билан медленно передвигался по залу, высматривая Полю. Неподалеку возле стены он заметил беременную девушку, которая о чем-то рассказывала Рудковской; продюсер улыбалась и не сводила глаз с танцующих молодых людей, умело пританцовывая и подпевая в такт звучащей мелодии. Любимая Поля была так озадачена и расстроена (все эти чувства можно было определить по ее внутреннему состоянию), что, казалось, ей абсолютно наплевать на весь этот праздник, что лучше бы она полежала дома, чем приехала бы на это торжество, которое не приносит никакой радости. Красивое Полино лицо было сосредоточено на какой-то мысли, которая, Дима был уверен, грызет ее изнутри уже несколько дней, нежно-розовое платье для беременных из шелка смотрелось на ней, как всегда, изумительно, а в ушах сияли серебряные серьги, выглядывающие из-под слегка завитых волос. Билан заметил, что они очень похожи на те самые сережки, которые он подарил ей давным-давно... Любопытно. Столько месяцев прошло, а она только сейчас начала надевать его подарки, не считая кольца, которое Дима подарил ей в апреле, и браслета, красующегося на ее руке уже много-много недель. Шкатулка с подарками продолжала лежать в Димином шкафу, а неизвестный человек, вернувший хозяйке каждую мелочь, так и не объявился. Интересно, кто этот незнакомец (незнакомка)?

- И чего ты стоишь в стороне? – раздался за Диминой спиной голос лучшего друга. – Ты ведь ее взглядом прожигаешь, а сам не подходишь, – рядом с певцом встал Андрей, засунув руку в маленький передний карман джинсов. – Чего Поля такая грустная? Опять поругались, снова ненависть?

- Знаешь, Андрюх, порой ты мне напоминаешь Полину Гагарину, которая постоянно делает выводы, не зная, что на самом деле происходит. Я сам не понимаю, почему она такая грустная, холодная, что ли... Пелагея просила забрать ее из больницы, говорила, что очень соскучилась, а после того как я полностью погрузился в судебный процесс, ее словно подменили.

- Стоп, стоп, мне, конечно, приятно, что ты сравниваешь меня с красивой девушкой, но о каком судебном процессе идет речь? – удивился Черный.

И Дима рассказал другу подробности прошедшей аварии, что все это подстроила Вика с каким-то парнем, что теперь заговорщикам придется ответить по закону. Несколько дней назад молодой человек подал на них в суд, и слушание дела назначили на первое июля. Пелагея, разумеется, ничего об этом не знает; чтобы не нервировать любимую девушку еще больше (ее реакцию на просмотр видео Билан вспоминал, как страшный сон), мужчина решил промолчать и решить эту проблему без Полиного участия. Уж лучше пусть она потом пообижается, что ничего не знала об этом судебном разбирательстве, но сейчас не будет накручивать себя и волноваться, родит в срок, оправится после родов, а затем он все-все расскажет, не опуская никаких деталей этой неприятной ситуации.

- Димон, ты дурак, – выслушав друга, заключил Черный, укоризненно покачав головой. – Поля грустная только потому, что чувствует, как ты отдаляешься от нее, как ты что-то от скрываешь. Она, дружище, ревнует тебя. Я уверен, что она думает, что у тебя появилась левая баба на стороне.

- ...Как только я поняла, что люблю Диму, все резко изменилось: он постоянно задумчив, как только ему кто-нибудь звонит – уходит, практически никогда не разговаривает при мне по телефону, – жалобно пояснила Пелагея, тяжело вздохнув, прислонившись спиной к холодной стене ресторана, переведя взгляд на удивленную Рудковскую. – Правильно говорила Полина, что я теряю свое счастье. Честно признаться, я даже не заметила того момента, когда я стала для него чужой. Он как-то прошел мимо меня...

Яна недоуменно распахнула рот, внимательно слушая Полин рассказ, не смея пошевелиться.

- Что же такое могло произойти, что он так резко поменял свое отношение к тебе? – удивлялась она.

- Он просто полюбил другую, – пожала плечами Поля. – И не может мне в этом признаться, потому что боится навредить ребенку. Я не нужна ему, и я пообещала сама себе, что сама найду в себе силы, чтобы разорвать эти нити, которые так крепко и принужденно связывают нас.

- И что ты собираешься делать?

- Вернусь к себе домой, ремонт, насколько я знаю, уже окончен, буду ждать появления малышки и учиться жить без Димы... Снова... Конечно, мы будем видеться из-за малышки, поддерживать дружеские отношения, но так близки уже никогда не будем. Я не хочу мешать его счастью, пусть и знаю, что мне будет больно видеть его с другой девушкой, но я справлюсь, должна справиться.

- Ты ошибаешься, Поль, – совсем тихо ответила Рудковская, покачав головой. – Дима любит тебя, а ты любишь его! У вас скоро родится дочка, о какой девушке может идти речь, когда на протяжении стольких лет он любил только тебя? Пелагея, тебе нужно поговорить с ним, и тогда, я уверена, ты поймешь, как была не права, когда собственноручно лишала себя и его счастья!

Поля устало закатила глаза, отчаянно закрыв лицо руками.