Плоды безумия

— Я не виновата, что моя страна превратилась в зверинец, которым правят крысы, в то время как нормальные люди сводят концы с концами и лазят по помойкам, — недовольно произнесла она и подняла голову. — И самое смешное, что этим крысам прислуживают собаки, которые давно продали свои жопы за вонючую похлебку. Мне совесть не позволяет пройти мимо отморозков, которые терроризируют нормальных людей.

— Хорошо, а как насчет полицейских?

— Сами виноваты: ненужно было трахать проституток в бане, а потом выгонять их в одном белье на мороз.

— Согласен, они поступили омерзительно, но обязательно было ломать им челюсти и пальцы? Одни так вообще несколько недель пролежал с травмой паха.

Кристина прищурилась и подняла брови.

— Легко отделались.

Виктор покачал головой, достал сигарету и снова закурил.

— Мне тоже не легко смотреть на изнасилованных девушек и сбитых на пешеходном переходе людей, — сказал он и выпустил клубы дыма, — но мне приходиться это видеть по долгу работы, и буду честно сказать мне тоже иногда хочется снять с себя халат и поступить так как я считаю нужным: но я врач и должен помогать людям своими знаниями, а не кулаками, и ты не обязана спасать каждого кто попал в беду.

— Если ты не заметил, то те, кто обязан это делать женщин лупят дубинками на митингах и пытают заключенных.

— Кристина мы живем в этой стране и к сожалению, другой у нас пока что нет.

Девушка резко развернулась и вернулась к Виктору, быстро сняла очки, надула ноздри и посмотрела ему в глаза.

— В этом вся разница между тобой и мной. Ты ходишь с розовыми очками и по-прежнему думаешь, что в этой стране к миру можно прийти только мирным путем: но это не так — в это помойной яме, которую конченые патриоты называют страной, можно жить только по звериным законам. К сожалению, но это так. Любой, кто прислуживает нынешней власти, может вытворять все что вздумается, и ничего ему за это не будет.

Виктор приподнял руки и попытался успокоить пылающую от ярости племянницу.

— Кристина…

— Про судей и попов я вообще молчу. Первые освобождают воров и убийц, а вторые прощают им грехи, а потом, сидя в своих дорогих тачках твердят нищему народу как хорошо жить в это сточной канаве. Так что не надо меня учить что такое хорошо и что такое плохо. За все те годы, что я убиваю тварей я уже всему научилась.

Виктор протянул руку к девушке, но она не останавливалась.

— Кристина…

— И знаешь, что во всём этом меня бесит больше всего? — девушка плюнула в сторону, прищурилась и стиснула зубы. — Даже самые омерзительные твари, с которыми мне приходилось сталкиваться, имели больше человеческого, чем любой отморозок в этом городе. Хотя нет, они намного человечны по сравнению со всеми людьми в этой стране.

— То есть, по-твоему, та тварь, что убила твою мать тоже была человечной? Даже в сравнении с твоим отцом?

— Не надо менять тему! — глаза Кристины налились кровью, она ударила руками о скамью, на которой сидел Виктор. — Он получил свое, и кормит червей на другом конце кладбища, где ему самое место. А вот про мать ты зря вспомнил. Если бы она знала о тварях, все могло бы сложиться иначе, и она бы не умерла той ночью у меня на глазах!

— Если тебе станет легче, я был против того, что наши родители сделали с твоим прадедом. Он и правда запомнился мне странным человеком, но я верил ему. Может, это сработало моё детское любопытство, но я ему верил.

— Спасибо за откровение, но мне не стало легче.

В следующую секунду в кожаной куртке Кристины завибрировал телефон. Дыша открытым ртом, она вытерла рукой покрасневшие глаза, достала мобильник и отошла от Виктора в сторону.

Через минуту она вернулась.

— Что-то случилось? — взволнованно спросил Виктор.

— Мне надо ехать, — ответила она и забрав с лавочки стакан с остывшим кофе вышла на узкую асфальтированную дорогу и быстро направилась к машине.

— Кристина, подожди!

— Не могу, нужно спасать мир, — она развела руки в стороны и продолжила идти дальше.

— Кристина, — снова крикнул Виктор и остановился у дороги.

Девушка дошла до внедорожника и села в салон. Автомобиль тронулся с места и скрылся в тумане.

* * *

Кристина ехала в убежище полная злобы и ярости — не на Виктора, который выражал свои взгляды относительно того, что происходило вокруг: он взрослый человек и по мнению девушки имел на это полное право. Дело было в том, что он напомнил ей о страшном прошлом — моменте, который в один миг перевернул ее жизнь с ног на голову.

Последние полгода девушка и так была как на иголках, а теперь, когда твари стали появляться чаще, она постепенно начала терять контроль и все больше замечала за собой стремление отыскать ту самую тварь, которая прикончила ее мать. Звонок, который прервал ее жаркую речь на кладбище немного успокоил ее, но надолго ли, девушка и сама не знала.

Добравшись до убежища, она заглушила двигатель, надела наушник и собралась заговорить, но тут же услышала встречный, удивленный голос Даши.

— Ты не сказала, что привезешь с собой гостя.

Кристина удивилась не меньше, чем Даша, она поводила глазами по сторонам и опустила брови.

— В каком смысле?