Плоды безумия

— Тогда пойдешь со мной… или оставайся здесь…, выбирай, — твердо сказала Кристина и под глухие раскаты грома пошла через заросли. Алиса потопталась на месте, фыркнула и пошла следом за Кристиной.

Глава 28

Артём сидел на стуле в небольшой квадратной комнате. Он был абсолютно голый: его руки и ноги были крепко привязаны к спинке и ножкам деревянного стула провонявшей навозом бечевкой. Его рот стягивала тугая тряпка, которая не позволяла ему заговорить или закричать. В воздухе витало едва уловимое зловоние — нечто среднее между тухлым мясом, дешёвым очистителем с едким запахом клубники и старым советским одеколоном. Именно этот запах пробудил Артёма спустя полчаса, после того как его приволокли сюда без сознания: для чего это было сделано, парень не знал. Да и откуда ему было знать, что творится в голове у спятивших жителей этой проклятой общины.

В самом углу комнаты стоял деревянный круглый стол без скатерти, на котором медленно горела старая керосиновая лампа с жирными следами копоти на стекле. Небольшое окно, которое находилось около стола, было неровно заколочено узкими досками, прибитыми к оконной раме прямо поверх грязных кружевных занавесок коричневого цвета. На досках были неровные следы от ногтей, которые резко обрывались на подоконнике и продолжали тянуться через всю до самой двери: кто-то явно пытался выбраться отсюда наружу, но судя по кровавым пятнам под окном, и следам от ногтей ему это не удалось.

Рядом с Артёмом на старом дощатом полу виднелись засохшие кровавые разводы: тот, кто пытался убрать следы крови явно плохо старался, а быть может, ему было всё равно. В комнате было холодно. В стенах, оклеенных пожелтевшими заплесневелыми обоями с незамысловатым рисунком, были широкие трещины, размером в палец, куда со свистом проникал холодный ветер. Перед Артемом в нескольких шагах находилась перекошенная входная дверь, с которой осыпалась старая белая краска.

Снаружи доносились женские голоса и звук беготни по скрипучему полу: те, кто находился по ту сторону двери, явно спешили и к чему-то готовились.

Артем поднял голову вверх, насколько позволяла онемевшая ноющая шея и, издав болезненный звук, тяжело вздохнул носом и простонал. Его раненая нога по-прежнему болела, но повязка, которую наспех смастерил Максим, находилась на месте. Она была мокрая и грязная, из-за чего место вокруг раны покраснело и жутко чесалось, напоминая своим видом огромный нарыв.

Артем не успел опомниться, как за дверью послышался звук топота шагов, а тусклое оранжевое свечение, которое просачивалось в комнату через небольшой зазор между полом и дверью, быстро поглотила чёрная тень. Раздался хлесткий металлический щелчок — дверь медленно открылась и в комнату вошла та самая полная дама, которая была на площади. Она закрыла собой узкий дверной проем отчего Артём не мог разглядеть что творилось у неё за спиной.

На ее мокром от пота розоватом лице сияла широкая улыбка — ее круглые голубые глаза поблескивали от света лампы и смотрели прямо на Артема. Что показалось парню странным, ведь у каждого кого они встречали в этой деревне зрачки не поблескивали.

Следом за женщиной в комнату влетел удушливый запах, еще противней того, который был в комнате. Артём скривил лицо и закашлял. Запах, хотя скорее вонь, напомнил ему об извилистых проходах на центральном рынке Таганрога, где находились большие кирпичные павильоны, в которых люди из соседних сел и деревень продавали свежее молоко, творог, яйца, рыбу и мясо. Позади зданий всегда стояли большие металлические мусорные баки под отходы, которые продавцы к концу рабочего дня наполняли остатками непроданного товара. И несмотря на то, что баки опустошались в течение дня, вонь, которая копилась в них, расходилась по всему рынку и даже за его пределы.

Артём поднял голову и ещё раз посмотрел на полную даму. На ней было старое темное платье с широким декольте и рисунком в виде мелких цветов похожих на ромашки. Поверх него сидел белый кухонный фартук, забрызганный чем-то красным. На фартуке находился широкий карман, а над ним заляпанный рисунок разделанной куриной тушки. В руках женщина держала испачканную тряпку, которой медленно протирала свои пухлые ладони.

Она молча накинула тряпку на плечо, вытерла вспотевшее лицо, уперлась руками в пояс и тяжело вздохнула. Потом подошла к парню и нагнулась над ним. Артем стал елозить на стуле и пытался что-то сказать, но вместо слов выскакивало только писклявое бормотание.

Продолжая улыбаться, женщина обхватила голову Артёма жирными ладонями и начала елозить пальцами по всему лицу. В один момент она так сильно потянула кожу на щеках вниз что Артему показалось, что она вот-вот сорвёт её вместе с мясом. Потом большими пальцами стала переминать ноздри и кривить губы, оголяя десна и зубы молодого человека.

Закончив осмотр, женщина выпрямилась и кого-то окликнула, а сама дернула головой и подмигнула.