Плоды манцинеллы (СИ)

— Их истребили конкистадоры, — сухо ответила Марта.

Машина подъехала ко входу, приветливо просигналил клаксон. Старенький фольксваген, черт знает какого года, был готов к долгой дороге. Майер покинул укрытие и открыл одну из дверей, помог Марте сесть, закинул в багажник чемоданчик и ручную сумку и, обогнув автомобиль, сел с другой стороны, расположившись прямо за водителем.

Он тут же увидел улыбающуюся физиономию Станислава. Русский круто развернулся и вперил в иностранцев пронзительный взгляд.

— Не поймите меня неправильно, ребят, но…

— Вы бы хотели увидеть деньги, — закончила за него Марта.

— Впечатлен вашей проницательностью, — почтенно склонив голову, ответил мужчина. — Путь предстоит неблизкий, не хотелось бы мотаться понапрасну.

Увидев цветастые купюры Европейского союза, водитель прорычал какое-то звучное, звонкое слово на русском, и машина тронулась в путь. Они покинули территорию Домодедово, направляясь на юго-восток, в сторону Коломны. Бастиан то и дело встречался взглядом со Станиславом, чей улыбающийся взор, отраженный в зеркале заднего вида, светился весельем и любопытством.

— Так и… — начал русский, — откуда вы?

— Цюрих, — коротко ответил Себастьян.

— А это где? В какой части Германии?

— Это в Швейцарии.

— О-о-о, — глубокомысленно протянул мужчина. — На севере…

— Вообще-то, на юге. Швейцария находится на юге Европы. Рядом с Альпами, — решил уточнить Бастиан.

— А, точно! В географии я не силен, уж простите.

— Ничего. А вы сами? В Москве живете?

— Конечно. Родом-то я из Самары, но сейчас только в столице жизнь и осталась. Давно уж переехал. Работаю вот, — Станислав хлопнул ладонями по рулю, — на своей старухе. Аэропорт этот сейчас стал золотым дном. Никто из приезжих особо и не знает порядков.

Неловкая пауза длилась несколько секунд, но для Себастьяна она растянулась на долгие часы.

— Вы хорошо говорите по-немецки, — сказала Марта. — Даже очень хорошо. Нам повезло вас встретить. Где вы выучили язык?

— Дома. Меня учила дочь. По видеосвязи, — предвосхищая новые вопрос, мужчина продолжил. — Метла показала отличные данные у моей девочки. Ее позвали в Германию практически сразу после школы.

— Метла? Что за метла?

— Ну, этот, как его… Сканер. Да, точно, так его зовут. Сканер гребанного мозга.

Себастьян, онемев, воззрился на Марту. Она же, равнодушно вскинув бровь, спросила:

— Почему метла?

— Потому что метет всех подряд. Умных заграницу, а тех, что не очень — оставляет гнить здесь. Так его в народе называют, сканер этот.

— И что было с вашей дочерью.

— Мы долго не решались на метлу, — русский спокойно вел автомобиль по заснеженной дороге. — Мы с женой. У нас два старших сына, результаты которых были, — он вальяжно покачал головой, — так себе. И денег жалели… Не знаю, как у вас, а у нас метла стоит пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч, ребята! Но в итоге махнули рукой и пошли. Как оказалось, не зря.

— Давно это было? — спросил Себастьян.

— Четыре года назад…

Мужчина говорил еще что-то, но Бастиан его не слышал. Возможно, что именно он, Себастьян, четыре года назад расшифровывал скан дочери Станислава. Была ли такая вероятность? Несомненно. Тогда еще в лаборатории не было столько народу, тогда еще сам Изобретатель нет-нет, да участвовал в аналитике.

— Как зовут вашу дочь? — Майер перебил размеренную речь водителя.

— Аня. Анечка. Анна Станиславовна Данилова. Звучит, а?

— Да, да, — отвлеченно пробубнил Себастьян.

Была ли среди его сканов девочка под этим именем? Он не знал, не помнил.

— Что-то не так, мистер? — водитель озабоченно посматривал на пассажиров. — Вы в порядке?

— В полном. Кхм. Да, все отлично.

— Что было дальше? — Марта неотрывно смотрела на Бастиана. Словно она знала, какие мысли копошатся в его голове. — Ее позвали… куда?

— Институт…Э-э-э… Это всегда непросто, путаю имена, — хохотнул мужчина. — Маркса Планка, кажется.

— Макса, — поправила его Марта.

— Точно, Макса! — просиял мужчина. — Мы сделали метлу за полгода до выпускных экзаменов. Обрадовались результатам, конечно… Да что там — мы ликовали. А потом, уже после всех экзаменов, нам пришло письмо. В красивеньком таком конверте. Знаете, печать, все дела, бумага толстая и жесткая. Там говорилось, что Аню ждут в этом самом институте.

— В Мюнхене?

— Да, точно! Так вы знаете об этом Планке?

— Конечно, — Марта слегка улыбнулась. — Туда всегда принимали лишь самых лучших.

— В-о-о-о-т, и моя дочь среди них! Так страшно было ее отпускать, вы не представляете, — мужчина широко улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. — Мы прям места себе не находили, все думали, что да как. Собрали вещи, погрузили на самолет, — он махнул головой назад, — в этом самом аэропорту, и едва не умерли от горя, — Станислав рассмеялся. — Мы даже на дороге остановились — я машину вести не мог, так рыдал. Никогда в жизни так не плакал, ни до, ни после. А потом, спустя часов шесть, она позвонила жене и сказала, что все прекрасно. Ей дали комнату, всякие там документы. Даже денег немного отсыпали, представляете?