Плоды мести (СИ)

Дворфы бросали хмурые подозрительные взгляды на своих бородатых сородичей, как бы говоря, только попробуйте покуситься на нашего бога. Топоры в свою очередь дружелюбия по отношению к Каввелю и Могаре тоже не выказывали. Впрочем, Адинук одной своей беззаботно-безумной улыбкой удерживал обе стороны от открытого противостояния. Его воспринимали как жреца и соответственно побаивались.

— Отчаливаем в сторону порта, — предложил пират, когда спина последнего сектанта скрылась за воротами. — Там разберемся, где швартоваться.

Ни у кого возражений не возникло. Де Десе вообще не терпелось поскорее убраться от логова культистов как можно дальше, пока его не рассмотрели получше. На счастье инквизитора, среди тысячи еретиков не нашлось ни одного из тех, кого он когда-либо допрашивал лично.

Сумеречные топоры во главе с предводителем ушли вперед, а за ними увязалась охрана Каввеля, чтобы «предотвратить и недопуштить». Компаньоны наконец смогли крепко обняться, после чего двинулись следом. Рати и Могара почувствовали себя немного странно при виде такого проявления чувств со стороны мужчин. Тауросу, гоблин, орк и эльф были искренне рады друг другу, совершенно этого не стесняясь!

— Они всегда такие? — шепотом спросила пораженная Могара у хапуги, специально для этого отставая, чтобы пошушукаться без свидетелей.

— Если б я знала, — с выражением крайней озадаченности на лице, ответила та и с тоской добавила. — Это самые странные парни, которых я когда-либо видела.

— Согласна, — кивнула Могара. — По-моему, они все немного чокнутые. Хотя мне это даже нравится.

— Мне тоже, — покраснела Рати, но из-за недостатка освещения, никто этого не увидел.

Дворфы тем временем успели уйти достаточно далеко и скрылись из виду за поворотами петляющей среди древних замшелых стволов тропы. Компаньоны поспешили вдогонку, но шагов через тридцать Аггрх вдруг замер на месте и поднял открытую ладонь.

— Тихо! — попытался он вслушаться в лесной сумрак.

Застыли на месте и остальные.

— Слушайте!

Полную тишину нарушало только дыхание компаньонов. Лязг доспехов бородачей больше не был слышен даже в отдалении.

— Засада, — предположил орк и не ошибся.

На тропинке показался одинокий золотоволосый эльф, с головы до пят закутанный в зеленовато-серый плащ с откинутым на плечи капюшоном. Одеяние лесного стража почти сливалось с окружением, и только светлые волосы и кожа давали возможность заметить его в ночи. Традиционно правильные слегка заостренные черты лица и горделивую осанку портила чересчур самоуверенная ухмылочка, дополнявшая полный высокомерия взгляд.

— Бонсуар, незваные гости, — нараспев произнес он. — Я командир особого пограничного отряда следопытов этого леса Селан Галлиру де Кошон.

Аггрх и Адинук, не сговариваясь, метнулись к Гарбу еще до того, как остроухий открыл рот. Морду гоблина перекосила гримаса ненависти, но он настолько преуспел в борьбе с собственным гневом, что даже не начал читать заклинание и только дырявил эльфа испепеляющим взглядом. Друзья решительно схватили колдуна за лапы — Рати за одну, а троу с орком за вторую.

— Все. В. Порядке, — тяжело дыша, проскрипел гоблин в три слова. — Отпустите, я его не убью.

Каввель и Могара посмотрели на остальных одинаково озадаченно. На лице эльфа надменность на секунду сменилась испугом, но, смерив взглядом высокую сгорбленную фигуру гоблина в потрепанном сером кафтане, он взял себя в руки.

— Его Величество, прекраснейший из прекрасных, Totius Magna, Parvuset Alba Lumea basileos, famosus totius continentem imperatortotius Elfinia, Gnominia, et Dwarfinia basileus… — продолжил командир следопытов на древнеэльфийском.

— Погоди, — перебил его Аггрх, — это на нормальном языке как?

— Самодержец всея Великия, Малыя и Белыя Лумеи, повсеместно известный царь и великий князь всея Эльфинии, Гноминии и Дворфинии, — тут же перевел эльф без тени смущения на лице, — владыка великолепного града Шамбр д’Аржона, который вы наверняка знаете как Серебряный Чертог, желает вас видеть у себя в гостях. Отказ не принимается.

Затем повернулся к компаньонам спиной и бодро зашагал по тропинке прочь.

— Следуйте за мной добровольно, и никто не пострадает, — певуче обронил он через плечо.

Друзья переглянулись и пошли за самоуверенным типом — все равно дорога в этом месте была только одна. Незадолго до выхода из лесной чащи обнаружилась причина, по которой звук доспехов перестал доноситься до компаньонов. Тусклый мерцающий свет догорающих факелов, тут и там валяющихся на дороге, освещал жуткую картину: все дворфы лежали, истекая кровью. У каждого из бородачей в голове торчало по две стрелы, глубоко вошедших в открытую часть шлема.

Лагорда, несшего бочку с беатой, постигла та же участь. При падении дубовая ёмкость раскололась, и содержимое вытекло. Воздух пропитался густой смесью запаха крови, фруктово-хлебного благоухания и разбавлялся хвойным ароматом леса. Места, чтобы обойти место бойни, просто не было, поэтому пришлось идти, переступая через тела погибших.