Плоды проклятого древа

Воротнички озадаченно на меня уставились, и тогда я постучал по рукояти карандашом. Из нее моментально выскочило три тонких, но очень острых лезвия, которые должны были исключить возможность использовать против меня мое же оружие. Одновременно с этим электрический пробой разрушил внутренние механизмы и сжег энергетическую матрицу в клинке. Теперь максимум что можно было сделать с этим мечом – расколотить на куски и продать ювелирам. Ну, если бы торговать драгоценными камнями было так просто, я бы не связался с Гезельшафтом.

- Магистерий, почему в спецификации не была указана эта ловушка? – строго поинтересовалась Мисс Ополчение.

- Потому что тогда теряется смысл? Если про нее все знают, она не будет эффективна.

- И я могу предположить, что в прочих твоих устройствах тоже есть такие же… меры защиты?

- Так я вам и сказал.

- Это будет отражено в твоем личном деле.

Да на здоровье. Личное дело могло отразиться на карьере в Протекторате, на которую я не нацеливался, так что писать там могли что угодно. А меч я легко мог сделать новый.

На этом, однако, проблемы не закончились. Высочайшим указом Ее Свинейшества мне были назначены курсы контроля гнева. Здесь изворачиваться или упираться было бесполезно. Выбитую дверь видели все, кто тогда находился на этаже, как и то, как я держал меч у горла директора. Я сам до сих пор не мог понять, что на меня нашло. Мне и раньше доводилось усилием гасить внезапные вспышки ярости, но эта с предыдущими не шла ни в какое сравнение. Я просто не мог остановиться – да и не хотел, если честно.

За внезапную вспышку в кабинете Пиггот мне было стыдно. Я всегда считал, что отлично умею сдерживать эмоции и в любой ситуации сохраняю невозмутимый вид. Но вчера меня просто переклинило, а размахивать летальным оружием, которое мне строжайше запрещалось даже доставать на людях, показалось очень здравой идеей.

Могло ли это быть влиянием Симург? Или же все проще, и австралийская командировка с последовавшей травлей в СМИ довела меня до нервного срыва? У меня не было информации о том, как влияние Симург ощущается теми, кого она превратила в свою бомбу. В любом случае, я не собирался уклоняться от курсов, хотя и не особо верил в их полезность, цеплялся за любую возможность противостоять песне, которая могла вернуться в любой момент.

Стоило уйти СКПшникам, как позвонил Оружейник и попросил схемы «Сирина» - официально для сертификации, но к тому времени я уже знал, что он еще и активно передирал идеи и целые конструкторские решения. Причем, что обидно, он неизменно улучшал исходник – в плане энергоэффективности, компактности, мощности или чего-то еще. Другими словами, хотя по идее он должен был учить нас с Кид Вином, но по факту его учили мы, и с каждым собственным изобретением делали его немного сильнее. Немного поразмыслив, я отправил ему неполную схему – только соединение ключевых узлов, без которых «Сирин» не мог работать. Все орудия, вторичные подсистемы и Адаптивный Волновой Подавитель я решил придержать до времени в секрете.

Хотя у меня руки чесались поскорее заняться ремонтом и доводкой «Сирина», все еще нужно было уделять время тренировкам. Этим занимались все Стражи, и дело было не только в том, чтобы хорошо выглядеть в облегающем костюме. Тренировки были направлены на выносливость, приемы самообороны и применение сил, как индивидуальное, так и комбинированное. В последнем особенно преуспевали Виста и Стояк, чьи силы обладали великолепной синергией.

Мы с Кид Вином сработались в мастерской, но в поле все было не так гладко. В итоге еще в январе мы пришли к решению, что мне нужно последовать его примеру и быть таким же летающим стрелком – благо прототипы фотокинетических бластеров можно было отрегулировать до нелетальной мощности. О том, что одной командой через нейроинтерфейс сравнительно безобидные пушки превращаются в аналог крупнокалиберных винтовок, я предпочел умолчать.

Однако ориентация на дальний бой не избавляла от вероятности взлезть в рукопашную. После, кхм, некоторых событий София взялась за этот аспект подготовки Стражей особенно рьяно, а Эгида, как новый командир, был только рад припрячь ее к делу. Она спарринговала со всеми, тратя на это полтора-два часа ежедневно, и не особо уставала, потому что теневая форма позволяла ей отдыхать прямо в бою. Силами пользоваться разрешалось, но только теми, что доступны в ближнем бою и не могут навредить непосредственно – а потому нам с Кид Вином доставалось больше всех.

Вот как сегодня.

София вообще была неудобным противником. Во время спарринга у меня были только собственные ноги и кулаки, тогда как она не стеснялась пользоваться силой. Ее крайне сложно было ударить и невозможно бросить или взять в захват – она моментально уходила в теневую форму. В реальном бою все решилось бы в первую секунду, но тренировка для того и предназначалась, чтобы готовиться к неприятным случайностям. И все же…