Плоды релиза Победы 1948 (СИ)

Но это — две отдельных и большие истории, вторую из которых я ещё только планирую набирать позже, сидя ныне за поддерживающим совместимость с «8-битным процем» 32-разрядным «аналогом 486-го» (аналогом не по архитектуре, а по возможностям!).

..Просто сравниваю его с тем «компом из кладовки» Acer’ом с 486SX-33, на котором я семилетний осенью 2003-го учился ставить MS-DOS и Windows-95.

* * *

Хочется отметить один небольшой и даже не прогрессорский в прямом смысле значения этого слова, а скорее, очередной стандартизационно-гостовский момент:

В своё время, наслышавшись от меня выражения «лист формата A4», данный вопрос был провентилирован «теми, кому положено».

Короче, работы немца Вальтера Порстманна по стандартизации форматов печатной бумаги реализовались на практике не только в Германии в 20-х, но и в СССР. Как я предполагаю — «раньше, чем в ином ходе истории».

В общем, была признана «расово верной» :-) логика:

Формат A0 — это лист площадью 1 метр квадратный с соотношением сторон стороны как 1 к корню квадратному из 2. Формат А1 получается как складывание листа A0 пополам, A2 из A1 аналогично и т.д.

A4 был уже 1/16 по площади от A0.

По итогу — стандарты формата бумаги, разработанные немцем в 20-х оказались реально удобными при фотокопировании, масштабировании и более практичными при книгоиздании и полиграфии.

А знание о том, что A4 — стандартный офисный лист в ином ходе истории сподвигло (хоть и не так быстро, как можно было подумать) к тому, что в 1947-м сии соотношения форматов бумаги вылились в новый ГОСТ! По которому и стала работать полиграфия СССР.

* * *

АЦПУ-128 начали производить на одном из заводов Казанского «кластера». Предприятие (КЗЭТ — Казанский завод электровычислительной техники) за прошедшие с 1948-го 14 лет превратилось из единственного в крупнейший производитель печатников/принтеров в мире, хотя КЗЭТ занимается не только их производством.

Создание ротационного АЦПУ-128, которое едва-едва начали разрабатывать в декабре 1943-го в КБ МЗЭТ, вскоре, решением наркомата, вместе с несколькими основными разработчиками было переведено в Казань. Причины этого решения — организационные — разделение направлений множества НИР и ОКР по разным КБ и НИИ.

Сам же КЗЭТ, приказ о создании которого был подписан Маленковым в 1943-м, возводился на окраине Казани, на месте перенесённой городской свалки и ближайших совхозных полей.

Страна, не понёсшая ужасающих потерь ВОВ ver.1.0, имеющая хинты из иного будущего, не втянутая в холодное противостояние с не появившимся здесь НАТО, смогла позволить себе усиленно вкладываться в будущие производственные и научно-конструкторские флагманы «цифрового мира».

Начав с десятка человек (директора, инженера, главного бухгалтера, переведённых инженерных специалистов с КБ МЗЭТ), к моменту первого произведённого в 1947-м (для работы с опытными образцами М-4) АЦПУ-128 КЗЭТ насчитывал свыше тысячи работающих на нём.

Сейчас КЗЭТ (как МЗЭТ и иные фабрики и заводы ИТ-кластеров СССР), это настоящий производственный монстр, на котором производят востребованную в СССР и за его пределами продукцию свыше десятка тысяч человек.

* * *

Та легенда, которую выдумали в 8-м отделе «попаданцу на дорожку», сваливавшему прочь из славных рядов ГУГБ, с каждым годом обрастала всё новыми слоями реальной работы в науке и нитями связей с людьми в СССР и за его пределами, скрывавшими моё «мутное прошлое».

Уже к 1948-у я на постоянной, периодической или одноразовой основе успел пообщаться с людьми, которых было очень много (по сравнению с теми единицами которые знали «обжигающую правду» :-) про перенос во времени) и которые не имели никакого иного восприятия товарища/господина Рожкова, кроме как «идеолога идеи дискретных электровычислителей» и «основоположника программирования».

И руководящая и вполне себе собственная, программистская сверхпрактическая работа в НИИВТ постоянно приоткрывала мне новые грани того общества, которое строилось в СССР и о котором, в 21 веке, я знал лишь общие слова — совсем скупые даже по сравнению с вышеупомянутой информацией из «статей про советские НИИ».

Направляемый длинной рукой известно откуда, и влившись в среду грандов советской науки, за несколько первых послевоенных лет, вкурил некоторые вещи, совсем не очевидные для меня в 2018-м.

Брук, Лебедев, Иоффе и даже приезжавший несколько раз к нам в НИИВТ по вопросам внедрения вычислителей и создания специализированного ПО для «его» Института физических проблем, парящий в недоступных лично мне научных высотах Капица в приватных беседах кое-что разъяснили:

Советская наука к моменту моего попадания в 1940-й уже конкретно так «варилась в собственном котле», хотя кое-какие контакты с заграницей были!